Добрых я никогда не встречала.
Но и злых не видела — по-настоящему четко, такими: неподвижными, спеленутыми безжалостным светом.
Угловатая, чуть ниже меня, она словно соткана из мрака. Черная чешуйчатая кожа на длинном лице, черный мех и черные же рога — тонкие, чуть изогнутые. Узкие ноздри трепещут, будто пытаются уловить мой запах. Не разобрать выражения полночных глаз, но стоит ей прищуриться — и колба на поясе взрывается. Поднимает лапу — неожиданно хрупкую, птичью. Кинжальные когти скребут по стеклу, не оставляя следов. Я не сразу понимаю: тварь на что-то показывает, а тогда замечаю на стене кнопку и прорези динамика. Во рту пересыхает.
— Я ждала тебя, — ее голос продирает ознобом. Даже не голос — шорох, какой раздается ночью из темноты пустых комнат. От него хочется кричать, но не можешь произнести и звука. Холод близкой смерти колет сердце.
— Да, в архиве. Я заметила, — хриплю в ответ.
— Нет, еще раньше. Очень давно я жду мага, подобного тебе, — тварь склоняет голову набок, препарируя взглядом.
— И это я знаю, — Наас не отвлечет Айяку надолго. Разворачиваю бумажку с чарами. — Мне нужно возвращаться. Как…
Осекаюсь. Как мне убить тебя? Пусть ты хуже, чем мертва… Прикусываю губу, ощущая, как теплеют щеки, но тварь фыркает, обнажив ряд серебристых игольчатых зубов — смех наждаком проходится по нервам:
— Легко. Но погоди, — заворачиваюсь в кофту. Пальцы путаются среди звезд, приковывая ее внимание. Угловатые черты неуловимо меняются, словно разламываются — подернувшись дымным шлейфом, а потом тварь отворачивается и отходит от решетки.
— Нет, — быть рядом с ней невыносимо. Я словно опять на складывающейся крыше, среди дрейфующих обломков.
В секунде от боли и убийства.
В сантиметрах — от чуда.
— Сейчас или никогда. Если хочешь продолжить гнить здесь, то без проблем, — говорю силуэту в дальнем углу камеры.
Разливший кофе должен быть близко.
— Не хочу, — тварь вырастает вплотную к стеклу. Высокий лоб прорезают глубокие складки.
— Тогда что мне сделать, — поднимаю лист, чтобы она видела рисунок. Но она смотрит только на меня, шерсть на изящной шее встает дыбом. — Что?…
— Возьми меня с собой.
— …что? — глупо повторяю. Именно об этом предупреждал Наас: нельзя дать ей запутать себя.
— Стань моим хозяином. Если будешь питать меня силой, я спасу тебя от людей, что заправляют здесь. Он ведь пообещал тебе защиту, рыжий мальчишка? Я научила его выживать. Я знаю каждое слово, что он скажет тебе — и всех их будет мало. — Трясу головой: черная дыра за невидимым стеклом поглощает внимание без остатка. — Твой свет слишком ярок. Освободи меня. Я помогу. Никто не пострадает… пока сама не захочешь.
