— Никто не должен жить вот так, — говорит Айяка.
Вокруг нас собираются птицы. Крыши словно накрыты живым покрывалом. Самые смелые спархивают к останкам.
— Зачем они?…
— Пришли за ней, — Наас, страдальчески морщась, встает и помогает подняться девушке. Воробьи странно молчаливы и будто ждут, пока мы уйдем. Шаги: Кан тащит путающегося в ногах Тони. Айяка бежит к ним, Наас подает мне руку:
— Хватит. Пойдем. Пусть заберут ее.
Притягивает вплотную, видно каждую веснушку на грязном лице. Говорит то же, что сказала черноволосая волшебница:
— Нам придется охотиться на них. — Мы не будем.
— Приказы не обсуждаются.
— Мы что-нибудь придумаем.
— Мы не сможем. — Мы попробуем.
***
Солнце жарит в макушку. Вездесущие воробьи галдят на карнизах. За спиной открыта дверь домой. Доносится голос Нааса, что-то эмоционально втолковывающего Тони. Прислушиваюсь: опять спорят, как избежать допроса под наркотиками после возвращения. На ступеньке в лужице влаги — чашка с еще прохладным кислым компотом. Айя сварила и принесла. Я вычерчиваю мелом на асфальте символы, сплетая простенькое волшебство. Читаю формулу про себя, нащупывая ритм и верные ударения. Слова путаются, но записывать нельзя:
— Потеряв власть на материке, оставшиеся в живых маги огня сожгли все книги, до каких успели добраться — а обширные коллекции ордена собирались столетиями, — сказала Плутон прежде, чем заговорить на незнакомом языке. — Пожары уничтожили многие магические тексты. В частности, секцию архива твоего тезки, Раймонда Аваддона, в которой хранились трактаты, описывающие принципы создания устных образов. Их врагам удалось сохранить и восстановить лишь записи готовых цепочек. Саму технику те, кто знал ее, раскрывать на бумаге не пожелали, а делились с преемниками лично. Представь, как мало знаний дошло до наших времен. В Университете наберется с дюжину заклинаний, известных обычным магам. Еще с полсотни в личной библиотеке Совета. То, что я даю тебе… вам двоим, — тварь усмехнулась, вспомнив Нааса, — из этих пятидесяти. Они бесценны.
— Но у меня не получается! Они слишком сложные, а еще нужно ощутить то, что заставит их работать. У каждого же заклятья есть рисунок, зачем…
— Ты справишься. Тренируйся, и однажды сможешь колдовать быстрее любого охотника в этих ваших нелепых перчатках.
Пока мне требуется несколько минут и попыток, чтобы засветить самое простое из слов.
— Как ты запомнила их всех? — спросила я, безнадежно потерявшись в хитросплетениях гласных и дорожках мертвого парка: бить по законсервированным ожиданием деревьям безопасней, чем крошить колонны в подвале.
