Я хмыкаю, представляя, какое у Нааса лицо. Парень тянет:
— В воздух, ну конечно.
— Мы быстро, — Кан делает вид, что не расслышал насмешки.
Удаляющиеся шаги. Шорох мела по асфальту. Скрипит дверь парадной. Что-то разбивается.
— Стреляй в воздух. Умник, мать его, — бормочет Наас, растягиваясь на крыльце и опуская голову мне на колени. Я вплетаю пальцы в шершавые от праха волосы.
— За что он тебя не любит?
Айяка фыркает. Наас расслабляется от прикосновений. Стягивает резинку, освобождая черненные пряди:
— Когда они с Энид впервые расстались, я как раз попал в Университет. И воспользовался моментом, — парень выгибается, чтобы снова взглянуть на рисунок поисковых чар. — Энид безумно красивая. Просто невероятно. Я порядком обалдел, когда она вдруг согласилась на свидание, — усмехается, в блестящих карих глазах — отголоски старого удивления, — только ей плевать на меня было. Больше отмалчивалась, а при Кане прямо неземную любовь изображала. Мы прогуляли неделю, но ему хватило, чтобы меня запомнить. Потом я пролез на задание и напортачил. Он вообще новичков никуда не пускает, а тут еще… о, да много чего было! Мне странным образом везет на неприятности. В Университете таких не любят. Там безопасней не выделяться.
Он широко зевает. Айя протягивает нам по шоколадному батончику.
— Спасибо, — губы с трудом складываются в улыбку.
— Университет — лучше, чем кажется. Даже для магов огня, — девушка теребит обертку, хмурит высокий лоб. — В конце концов, недостатки есть в каждой
системе. Но если тварь… Плутон научит тебя управлять стихией — вас обоих научит, — все сразу станет на свои места. А со временем, уверена, мы решим и общую проблему с темными созданиями. Ведь совсем недавно даже оберегов не существовало…
— Если бы ученые не привязались к тварям, нам бы на хрен не сдались обереги, — отрезает Наас.
— Нам с тобой сдались бы, — недоуменно моргает, не сразу понимая. Забыл.
Мы мало отличаемся — сказала тварь. Возможно.
Но не это важно. Главное — не на сколько, а чем.
— Идем! — зовет Тони из темноты парадного. — Мы почти закончили с барьером. Здесь есть горячая вода.
Его лицо белеет на фоне черного проема: умылся. Наас помогает подняться на ноги.
Горячая вода, сок и шоколад. Новый мир кажется вполне дружелюбным, и даже утерянный кусочек прошлого больше не жжется холодом, хоть по-прежнему вынуждает ворошить воспоминания. Значит, завтра станет еще тише, а однажды затрется и исчезнет. Все должно выйти неплохо. Отлично, на самом деле. Что может пойти не так?
