Сердце грохочет, гонимое подкрадывающейся смертью, в ушах — навязчивый звон. Сдергиваю бряцающее украшение с шеи и сую в карман, но лучше не становится. Дважды чуть не падаю, неудачно ступив на поврежденную ногу, но дохожу. С коротким вдохом ложусь на теплое крыльцо, под потухшие стеклышки. Внутри здания успокоились птицы: они уже нашли убежище на ночь. За ребрами ширится пустота, острая и жалящая.
— Вам нельзя возвращаться. Тебе, — говорит тварь совсем близко. — Я помогу открыть портал, когда будешь готова.
— К чему? — поворачиваю голову. Плутон сидит всего в паре метров. Плоская и размытая, совершенно неподвижная дыра в пространстве — единственная не дробится надвое.
— К ритуалам. Со знаком на теле от Университета не скрыться, а этот яд, что ты использовала, скорее убьет тебя, чем обманет их. Ты нужна мне живой.
— А остальные? Отпусти их. Сейчас.
— Нет. Если я запущу знак, в Университете возникнут вопросы. Если ты… тогда тебе придется открывать портал дважды, и дважды платить памятью. Путешествие из Отрезка к мертвому полюсу сложнее того, что ты уже совершила. И заберет больше.
— Нельзя долго оставаться тут. Наас сказал, в Университете сделают… драконий портал.
Плутон фыркает:
— Им потребуются месяцы, чтобы собрать достаточно сил. Мы успеем. И уничтожим оба знака после перехода. Никакого драконьего портала не будет.
— А если не успеем?
— Тогда я убью всех, кто придет за вами, — скалится тварь.
— Нет. Или я не стану… учиться. Даже если это прикончит меня. Перекрою доступ к своей силе, когда мне…
— Тебе не станет лучше. Если я не позволю, — стискиваю зубы. Кан был прав.
— У тебя нет выбора, — ты умрешь без хозяина. Мы ходим по кругу. Айяка говорила в архиве: клятва похожа на бесконечное состязание.
Я проигрываю.
— Но у тебя есть, — тварь подходит ближе. Протяну руку — коснусь узкого лица. — Жить. Или умереть в лабораториях. Тебе понравился сегодняшний ритуал? Дыра в твоей памяти? Их станет больше, чем ты способна вынести. Ты погаснешь очень скоро. Твой свет слишком цельный, такие разрушать легче всего. Им потребуется лишь несколько лет. Скоро умрет безногий. За ним последует альбинос. Ребенок уже считай труп. Когда они кончатся, наступит твой черед.
Сиплый шепот ввинчивается в мозг:
— Здесь только один правильный ответ. Соглашайся жить. Позволь помочь тебе… помочь нам.
Рывком сажусь. Руку до плеча прошивает болью:
— Обещай, что никто не пострадает.
— Скоро здесь соберутся мои братья. Наши, — она смеется, — не кривись, ты мало отличаешься.
