***
В один из вечеров по прилету из Киева состоялась встреча со старым приятелем в кафе Маяк на Большой Никитской. Место было неслучайным, друг работал экономическим редактором в газете Коммерсант и был своего рода знаменитостью, по крайней мере, в Маяке его знала каждая дворняжка, так что при появлении Макса некоторые завсегдатаи даже аплодировали, ну или как минимум опрокидывали стакан.
Маяк в ту пору переживал золотые времена и собирал самую пеструю и эклектичную толпу во всем городе: тут были и локальные медийные звезды, и представители столичной богемы, и нетрезвые главреды, поливающие окружающих отборным непечатным контентом; и пышногрудые блондинки с элегантными низкорослыми кавалерами; и томные пучеглазые журналистки со следами ночных дедлайнов на благородно-бледных, не слишком ухоженных лицах; и «понаехавшие» экспаты, свято верившие в то, что американский язык открывает ворота в дивный затерянный мир русской девичьей красы; и бородатые ветераны газеты «Вестник антрополога», сильно предпочитающие водку прочим буржуазным напиткам, и проч. и проч.
Как-то в туалете заведения, больше похожий на деревенский погреб, я встретил Жанну Агузарову, судя по виду готовившуюся к отбытию на родной Марс.
Мы долго обозревали сие великолепие, оккупировав стратегический плацдарм на углу барной стойки и защищая его от вражеских диверсий.
— Ну что там у хохлов, — начал приятель. — Когда новый Майдан?
— Да, все зашибись, не хуже, чем у москалей, -парировал я. — Только девки симпотнее, пиво дешевле и водка слаще.
— А Майдан — это перманентное состояние души каждого украинца, сущность темпераментной и свободолюбивой южной натуры. Так что вопрос некорректный.
— Казацкая философия такова: каждый сам себе гетман, с фигою за спиною в направлении северных столиц, да и в принципе любой власти, хоть только что избранной путем свержения предыдущей.
— Донецкие придут — грабят, днепропетровские придут — грабят, и так по кругу. Главное, чтобы у пана атамана хватило золотого запаса, но сейчас нема проблем, экономика прёт, что твой кабанчик, чуть ли не быстрее российской.
— Не то, что у вас, в Мордоре, один крошка Цахес меняет другого, никакой революционной романтики, интриги, сплошная стабильность и незыблемая вертикаль.
— Промыли тебе мозги оранжевые, — усмехнулся собеседник. — Но насчет хохлушек ты прав, спорить не о чем.
— А крошки Цахесы, да, они тут непотопляемые, одним волшебным гребнем или что там было в оригинале не прошибешь. Но вроде новый крошка обещается быть либеральным и толерантным, и то хлеб. А то ведь могли бы и комиссары в пыльных шлемах на трон взгромоздиться, ходят слухи, еще попытаются, вопрос не закрыт…
