Поначалу я не узнал Силвейна, когда он вышел из дверей аэровокзала. От его некогда пышной черной шевелюры осталось лишь несколько жидких прядей на макушке. Лицо слегка обрюзгло, и, похоже, он решил отпустить бородку. Прежде подтянутый, мускулистый живот расплылся в изрядное брюшко, заметное даже под яркой голубой рубахой навыпуск. Помимо рубахи на нем был элегантный черный костюм, солнцезащитные очки-консервы и новенькие теннисные туфли «Найк» на босу ногу.
Я стоял посреди дороги, лохматый, в драных джинсах. Силвейн, очевидно, рассчитывал увидеть кого-то поприличней и чуть не прошел мимо.
— Мистер Силвейн? — окликнул его я.
— Он самый.
— Я — Харлан Айффлер.
— А, привет. Как поживаешь?
Мы обменялись рукопожатием.
— Спасибо, неплохо. А вы?
— Мне надо промочить горло. Пойдем чего-нибудь выпьем.
Не успел я спросить Силвейна о полете, как к нему с радостными возгласами уже подбежала какая-то девушка.
— Стивен, я ваша горячая поклонница!
— По-моему, для этого ты слишком молоденькая, — произнес он своим знаменитым хрипловатым баритоном.
— О-о! Скажите, ну пожалуйста, скажите для меня вашу суперскую фразу: «Я тащусь с этого дерьма!»
— Легко.
Стивен наклонил голову и умолк, словно призывая Мельпомену, затем вскинул подбородок, и его лицо приобрело сосредоточенное выражение.
— Я тащусь с этой дряни! — рявкнул он в лицо девушке.
— «С этого дерьма», «я ташусь с этого дерьма», — поправила его она, явно разочарованная.
— Теперь я говорю «с этой дряни», — заявил Силвейн. — Ну, пока.
В следующий миг с визгом подскочила другая девица.
— О-о, Стивен, я вас обожаю! Можно вас обнять?
— Конечно, малышка! Ну-ка иди потрогай мой жирный зад.
Девица прижалась к груди Силвейна, и я заметил, что он понюхал ее волосы.
— Спасибо, — растроганно промолвила она.
— Тебе спасибо. Бывай.
Нам потребовалось полчаса, чтобы добраться до бара, — на пути через сутолоку аэропорта нас постоянно останавливали поклонники Силвейна, выпрашивая то автограф, то фотокарточку, желая обнять его или услышать одну из крылатых фраз. Он не отказывал никому.
— У вас ангельское терпение, — произнес я.
— Я не всегда был таким.
Стивен Силвейн: любимая группа — «Роллинг стоунз», любимое телешоу — «Правдивые голливудские истории» на развлекательном канале «И!», любимый кинофильм — «Храброе сердце».
Наконец мы добрались до бара «Чирз». Силвейн прошел в угловую кабинку и сел спиной к посетителям.
— Итак, ты — Харлан Айффлер.
— Точно.
— Читал твои статейки.
