– Предупреждать же надо! – выдохнул он. – Я чуть сердце со страху не выплюнул, когда эта штука рухнула! А если бы я ничего не разобрал и сдуру бы палить начал?
– К счастью для нас, ты не начал, – откликнулся Шекспир, соскакивая на пол. – Потому что боюсь, что местные соглядатаи этого бы не оценили.
Военсталкер обернулся и, подняв фонарь, вновь осветил тени у стен. Те все так же не двигались с места, плавно покачиваясь из стороны в сторону. Шекспир удовлетворенно хмыкнул и хлопнул друга по плечу:
– Ладно, не стоит пользоваться их гостеприимством свыше необходимого. Давай, ты первый.
Бурый кивнул и вскоре скрылся в темном провале люка.
– Чисто! – через пару секунд раздался его голос, затем послышалась приглушенная брань. – Паутины только до хрена. И пылищи. Давай уже там быстрее, Шекс! Не хочу, чтобы пауки и на мне чего-нибудь сплели!
Шекспир усмехнулся. Поправив автомат, военный встал на первую ступень и еще раз взглянул на колышущиеся призрачные силуэты.
– Спасибо, – негромко произнес он и, коротко кивнув, не оборачиваясь полез наверх.
* * *
Узкий бетонный проход оканчивался небольшой аркой, сразу за которой потолок резко уходил вверх. Здесь начинался внешний транспортный контур лабораторий – громадное подземное кольцо, тянущееся вокруг всего комплекса и предназначенное для скоростной перевозки грузов и оборудования. Напарники, вышедшие наружу из затянутого паутиной и покрытого пылью коридора, на мгновение замерли, пораженные открывшейся картиной. Вправо и влево на сколько хватало глаз уходил темный округлый тоннель, достигавший навскидку в диаметре двух десятков метров. По его стенам змеились толстые кабели и собранные в пучки разноцветные провода. На прикрученных на высоте человеческого роста табличках виднелись полустертые от времени трафаретные надписи. В свете фонарей сталкеров блестели проложенные в два ряда рельсы. Между ними возвышались небольшие семафоры и рычаги перевода стрелок, издалека похожие на сгорбленные силуэты. Далеко впереди на путях просматривалась громада грузового состава. Серый тупоносый электровоз напоминал жуткое, слепое от рождения подземное животное, обреченное всю свою жизнь прозябать в этом лабиринте.
– Мрачновато тут… – негромко произнес Шекспир, глядя по сторонам.
– И не говори, – кивнул Бурый. – Не завидую я тем, кто работал здесь путевыми обходчиками.
Шекспир поежился от одной мысли о необходимости каждый день в одиночку спускаться сюда.
