— Черчилля? Ни больше, ни меньше?
— Расскажи, Тиша.
— Примерно в сорок третьем случилось это. Осень выдалась злющая. Холодина, дожди секут, грязища — коню по пузо. И в то время привезли к нам долгожданные английские танки. «Черчилль» назывались. Добрая, скажу вам, машина, внушительная. Пушка, два пулемета. Только одна беда — проходимость у танка не для наших дорог. Чуть в кювет с дороги съехала — землю роет и ни с места. Призвало начальство Ивана Ивановича Пименова. Кумекай, войсковой инженер, как увеличить проходимость. И то сказать, кумекай. В Англии небось ученые конструировали «Черчилля» годами, а тут два дня сроку. Перед наступлением дело было. Что ж, приказ начальства — закон для подчиненного. Через сорок восемь часов Иван Иванович докладывает: предлагаю наклепать на гусеницы шипы. Образец показывает. Шипы, как сейчас помню, с палец длиной. Наклепали шипы — пошло дело. Англичане приехали, машину свою не узнают: как зверь прет по любому бездорожью. А к инженеру солдатское прозвище приклеилось. Бывало, зайдет о нем разговор, славяне в один голос: «А, это тот Иван, который Черчилля подковал!»
— Я напомню Ивану Ивановичу о «Черчилле», можно?
— Напомните. Мол, люди не забыли. Кстати, интересно, на пуск цеха Пименов приедет?
Радин пожал плечами. Приехать-то наверняка приедет, но кой-кому вместо пышек шишки перепадут. Все сроки пуска цеха сорваны.
— Амфибия! — Дербенев показал на торчащую из воды дюралевую трубку, которая плыла к ним. Трубка выплеснула фонтанчик воды, и всплыл человек. Высокий, мускулистый. Встал на мелководье, сдернул маску.
— Бруно? — удивился Будько.
— Здравствуйте! — с мягким прибалтийским акцентом сказал человек, приглаживая белые прямые волосы.
— Здорово! Откуда ты, прелестное дитя? — осведомился Владыкин.
— По-видимому, оттуда! — Бруно кивнул в сторону противоположного берега.
— Врешь?
— Не имею такой привычки, товарищ Дербенев. Я с аквалангом. — Обезоруживающе улыбнулся, не выходя из воды. — С аквалангом плавать легко, чуть пошевеливай ластами и плыви. — Бруно повернулся к Радину. — Вы не смогли бы подойти ко мне? Не хочу ласты отвязывать.
— Пожалуйста. — Радин шагнул к воде.
— Вы — товарищ из министерства?
— Я — товарищ из министерства.
Бруно через плечо Радина покосился на друзей.
— Когда можно с вами переговорить по личному вопросу? Вернее, по государственному?
— К сожалению… — Радин мельком взглянул на часы, — я целый месяц в Старососненске, а завтра уезжаю. Может быть, сейчас, здесь?
