Я вывалился в обесточенный транспортный туннель и помчался вниз по наклонному полу, с трудом преодолевая сопротивление воздушного урагана, помогая себе импульсами ранца, цепляясь за малейшие выступы и неровности, распластавшись, точно большое насекомое. Форменный ад — вот что такое подземный уровень, у которого нарушена герметичность. Листы облицовочного пластика, алюминиевые панели, дверцы распределительных щитков, целые тонны бытового мусора — тряпок, старой обуви, оберток от пищевых брикетов, — кружась и сталкиваясь, устремились вперед, сметая все на своем пути. Болты и заклепки вперемежку с мелкими камушками барабанили по стенам словно пули. Один такой снаряд с треском ударил меня в грудь, оставив на покрытии брони глубокую ссадину и едва не оторвав меня от стены. Но я был упрям и к тому времени, как саперы заделали проход, и ураган стих, сумел добраться до диспетчерской — маленького зала среди бесконечной череды ремонтных боксов и каморок подстанций. Два человека за пультами в наспех одетых скафандрах послушно вздернули руки при моем появлении — я пересилил в себе рефлекторное желание закатить в выбитую очередью дверь бинарную гранату. Один из тех двоих оказался женщиной — слишком характерно оттопыривалась серебристая ткань на груди. Я выпустил пару СНОБов — теперь, когда воздушные вихри прекратились, я мог, наконец, обрести дальнее зрение.
— Откройте все шлюзы в северном направлении. Обесточьте оборонительные системы в своей зоне ответственности, — приказал я на общей частоте.
— Оборона не в нашей компетенции, — попытался возразить мужчина. — Силами самообороны командует штаб, он на пятой станции, их системы нам не подчиняются.
— Тогда отключайте всё. Обесточьте все системы в вашей зоне.
— Но там люди. Обходчики. Они же погибнут без магистралей жизнеобеспечения.
Я бью его прикладом в грудь. Я умею убеждать. У меня есть стимул — где-то неподалеку продолжают гибнуть мои товарищи. Мне легко делать выбор между их жизнью и жизнью мятежников. Тонкая оболочка легкого скафандра — слабая защита. Высокого мужчину отбрасывает в угол, он катится кучей безвольных тряпок. Он врезается головой в стенку распределительного шкафа, и женщина невольно делает шаг в сторону упавшего — я и сам было решил, что шлем оператора не выдержал удара. Но ствол винтовки, направленный в грудь, останавливает ее порыв. Она отворачивается к кубу голографического дисплея и пальцы ее мелькают по виртуальным кнопкам. Вскоре становится тихо — гул вентиляции стихает. В темноте тревожно моргают тусклые аварийные плафоны.
