Все новички, соревнуясь друг с другом, стараются добиться поощрения. Не обязательно явного. Иногда легкого кивка или просто внимательного взгляда, за которым не следует замечание, более чем достаточно. Мы с азартом бросаемся выполнять очередной приказ, ревниво следя друг за другом — а вдруг мой товарищ работает лучше меня? Мы понимаем, и это — часть нас: изнурительный труд — первый шаг на пути к славе.
Этот месяц, он нужен еще и для того, чтобы наносоединения, введенные в кровь, успели развиться и начать действовать. Для каждой специальности — свой вид. У танкистов и водителей инженерной техники — интерфейсы с системами управления. У артиллеристов — встроенные вычислители. Мы же рождены для пехотного подразделения, поэтому у нас — это средства прямой связи с тактическим компьютером, универсальные блоки управления ручным оружием и интерфейсы с датчиками общевойскового скафандра. Или брони, как мы иногда его называем. Моя винтовка или ракетная установка не станут стрелять в чужих руках — они просто не опознают хозяина.
Несколько моих товарищей не смогли завершить этот месяц. В этом нет ничего постыдного, потому что я знаю, как они старались. Я тоже мог оказаться на их месте. Именно поэтому я не испытываю чувства неловкости за них. У двоих не смогли развиться наносоединения. И один во время несения караула переусердствовал — не пропустил на боевой пост корабельного офицера, имеющего на это право. Они не прошли курс, но они не опозорили свои имена. Их спишут, потом их имена с тем же индексом присвоят другим новичкам. Цепочка наследования не прервется.
И вот, наконец, наступает 23 апреля, мы до блеска драим и без того стерильную броню, переодеваемся в свежие комбинезоны, а затем шествуем парадным шагом, обходя строй полубригады. Из уважения к традициям Легиона, на церемонии присутствует командное звено крейсера — командир и начальники основных служб. Их группа в белых парадных мундирах стоит в квадрате для гостей и выделяется на фоне серых узоров пехотной брони ярким бело-золотым пятном.
В числе других я четко печатаю шаг, наша взводная колонна идеально ровна, и слитный стук каблуков о металл палубы напоминает мне звуки выстрелов. Боковым зрением я вижу внимательные взгляды легионеров. Мы проходим вдоль строя, лейтенант командует остановку, мы приставляем ногу, выполняем поворот направо и оказываемся лицом к лицу с группой ветеранов. Их лица безмятежны и бесстрастны. Глаза не выражают ничего, кроме холодной отстраненности. Но я чувствую, как между ними — покидающими этот мир навеки, и нами — приходящими им на смену, протягивается незримая нить. И дух войны пропитывает нас.
