На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре | страница 31

Алексей не знал, что сказать жене, чтобы убедить ее в необходимости уехать из Петербурга. Каково же было его удивление, когда жены не оказалось дома — ни ее, ни ее вещей. Первоначально он испугался того, что ее схватили, но тут же отмел это предположение.

Глебов позвонил в колокольчик, и вскоре явилась их приходящая рано утром прислуга Арина.

— Моя жена просила что-нибудь мне передать? — спросил он женщину.

— Да, Алексей Петрович, она оставила вам записку. — Арина передала Алексею небольшой согнутый пополам листок.

Глебов развернул его. Всего четыре слова. «Я уехала в Москву».

— Вам что-нибудь угодно? — неуверенно спросила прислуга, выводя его из ступора.

— Нет. Можете идти.

Когда Арина удалилась, Глебов смял листок и швырнул его в угол комнаты. Все отношения свелись к каким-то паршивым четырем словам! Он плеснул в бокал коньяк и залпом выпил. В записке Лиза даже не указала к кому едет и зачем. Значит, она не хочет его видеть. Как все некстати! Алексей встал, подобрал с пола записку Лизы, положил в камин и сжег. Скидал необходимые вещи в чемодан. Выглянул наружу и, убедившись, что слежки нет, вышел из квартиры.

Алексей, увидев Айседору Дункан, остановился как вкопанный. Третий день он безуспешно разыскивал жену по многолюдной Москве, а встретил американскую танцовщицу!

Она приветливо помахала ему рукой, «перепорхнула» дорогу и оказалась возле него.

— О, это вы! Я поражена!

— А я-то как поражен! — Он поцеловал ее ручку. — Как давно вы здесь?

— Я прибыла вчера. Составите мне компанию? — скорее попросила, чем спросила Айседора, приглашая его прогуляться.

Глебов мгновение поколебался.

— С удовольствием. Как вам Москва?

Дора шла рядом с Алексеем и улыбалась. Москва казалась ей солнечной, пестрой и крикливой. На фоне голубого неба высились многочисленные золотые купола. Деревья были окутаны воздушными облаками инея, а веточки покрыты снежной коркой. Московские люди же были шумными, нарядными.

— О, это сказка! Солнечная, легкомысленная и совершенно не страшная сказка, которую во всем мире могли придумать только русские люди. — Айседора глубоко вдохнула морозный воздух. — Россия… Вот, оказывается, она какая!

Алексей засмеялся, а Дора улыбаясь, посмотрела на него.

— Здесь, в Москве, кажется невозможным предаваться мрачным мыслям.

— Вы уже выступили Москве?

— Да.

— Не сомневаюсь, концертные залы были переполнены восторженной публикой.

— Да, так и было. И мне аплодировали известные представители художественного мира Москвы! Я познакомилась с самим Станиславским