Все выдохнули с облегчением, когда Фредо повесил фартук на крючок у двери. Без слов, не оглянувшись, он вышел. Эмиль и Мило тут же заговорили, пытаясь привлечь внимание Маттио:
Эмиль извинялся.
— Это точно вышло случайно. Фредо никогда бы…
— Я видел его! — сказал Мило. — Он намеренно…
Маттио смотрел на Амо.
— Что ты делаешь, парень? — спросил он, когда работник снял перчатки и тяжелый фартук.
— Иду домой.
— Почему? — спросила Риса.
— Меня тут не захотят после такого, — широкое лицо Амо кривилось от недовольства. Он поднял лямку фартука над головой.
— Это решать мне и казарре, парень. Оденься обратно. Работа не завершена.
Мило обрадовался, что его друга не прогнали. Он уже не спорил, защищая Амо. Маттио подмигнул ему.
Эмиль подошел к Рисе.
— Не думаю, что Фредо хотел обжечь его, казаррина, — сказал он. Он спешно добавил. — То есть, казарра.
— Уверена, это было случайно, — сказала Риса, но она сомневалась. Фредо вел себя как казарро, а она забрала это место. Кто знал, как он мог отреагировать, если всего несколько часов назад он чуть не лишился места в мастерской?
— Это было случайно. Должно быть. Он был очень расстроен.
— Знаю, — сказала Риса. Расстроен — это мягкое слово для эмоций на лице кузена. — Не переживай.
— Он должен был быть казарро, — выпалил Эмиль. Риса охнула, и Эмиль тут же запнулся. — Он так думает. Без обид, казарра, но и ваш отец так думал бы.
— Ясно, — Риса не думала, что Эмиль хотел ужалить ее словами, но ее словно ударили по лицу. Да, ее отец отдал бы это место мужчине. Сколько человек согласились бы с ним?
— Молчи! — рявкнул Маттио на нервного юношу. Мастер нахмурился. Он посмотрел на Рису, чтобы извиниться, но она уже отвернулась, чтобы скрыть мрачное выражение лица.
22
Когда все во тьме, сосредоточимся на работе. На ежедневном труде руками, с согнутой спиной и потом на лбу. В этом спасение.
— из книги молитв инсулы Кающихся Лены
— Казарра?
Шепот был робким, едва слышным. Риса замерла от звука, сердце колотилось. Спина болела от того, что она весь день двигала ящики с листами стекла. Хоть Мило помогало, было тяжело и неудобно. До этого она, уставшая и вспотевшая, хотела только вернуться в свою комнату и опуститься в ванну прохладной воды.
— Кто там? — спросила она. За ней Мило напрягся.
Фигура медленно вышла из ниши. Он был хрупким, с морщинистой кожей на костях. В лучах из-за лоз сверху он казался скелетом.
— Дом? — спросила Риса. Пульс не успокоился. Нищий испугал ее.
