— Из-за неудачного брака моего отца я не из Семи и Тридцати, девочка моя, но я той крови, — он сделал паузу, давая ей возразить. — Тебе всего шестнадцать. И ты слабого пола. Твой отец, — с нажимом сказал он, а она хотела перебить от гнева, — точно предпочел бы, чтобы Каза Диветри оберегал мужчина, как я.
— Я была бы спокойнее! — отметила нахально горничная.
Риса хмуро посмотрела на Фиту. Она повернулась и посмотрела на Маттио, он покачал головой. Может, он и соглашался с ней, но не хотел спорить с Фредо. Может, спорить было бесполезно. Ее отец всегда заявлял, что женщина не будет управлять Каза Диветри. Он мог думать, что она опозорила казу. Даже Ромельдо рассмеялся бы от ее попыток управлять казой. Жаль, у них были устаревшие взгляды!
Она сказала Фредо ровным голосом:
— Я не буду просто сидеть, пока… — она понизила голос, чтобы Фита не слышала, — пока мои родители в опасности.
— И не нужно сидеть, кузина, — вдруг бодро сказал Фредо. — Можешь приглядывать за кухней, доставить днем подношение в замок. Это подходит для девушки, у которой есть свободное время. А я буду в кабинете твоего отца. А вы — за работу.
Эмиль моргнул. Маттио охнул. Они раскрыли рты, а Фредо вышел. Риса разозлилась, захотела бросить что-то в гадкого родственника.
— Он не имеет права! — прорычала она сквозь зубы.
— Особенно, когда прибудет Ромельдо! — согласился Маттио. — Он решил устроиться как дома!
— А нам нужен тот, кто может управлять, пока господина нет, — возразила Фита. — Хотя почему он отправил простую, без обид, дитя, но почему он назначил тебя управлять кухней, я не знаю. Твоя мать всегда была занята красивыми окнами, так что не учила тебя…
— Я приказываю взять Дома в слуги на кухне, — сказала Риса, постоянное ворчание горничной ее утомило.
Фита вскрикнула.
— Грязного нищего? Нет, казаррина, это не обсуждается.
— Ничего не поделать, — рявкнула Риса. — Если так восхищаешься дядей Фредо, слушайся меня. Он сделал меня твоей госпожой. Пусть помоют Дома, если тебе не нравится запах. Дайте ему старую одежду. Ты можешь, я знаю. Просто не хочешь.
— Он ни для чего не годится!
— Пусть моет фрукты и овощи, — завопила Риса, выбрав занятие наугад. — Если я могла делать это, когда была младше Петро, то и Дом сможет.
Ноздри Фиты раздувались, Риса прошла мимо.
— Как скажете, казаррина, — недовольно сказала она.
— И скажу! — Риса покачала головой, еще злясь. В Казе Диветри хватало изгоев. Если никто ей не поможет, она хотя бы поможет другому. Когда прибудет Ромельдо, он все наладит, и Риса уже планировала, что расскажет ему о кузене.
