— Не испытывайте меня, дядя, — она хотела уйти в дом, но Толио хлопнул в ладоши.
— Минутку, казаррина. Я должен назначить вам надзирателя.
— Надзирателя? — она потрясенно посмотрела на капитана. — Я под стражей? Я не могу ходить, как хочу?
— Мне приказано разместить стражей среди каз и мостов, и чтобы к членам семи семей были приставлены надзиратели, — вежливо ответил Толио. — Вы не под арестом. Вы можете ходить, как хотите, днем. Ночью вам нельзя в город. Ради вашей безопасности, — объяснил он.
— Я рада знать, что я не под арестом, — сухо сказала она. Ее не услышали. Толио вызвал волонтера среди стражи, чтобы тот приглядел за Рисой. Никто не отвечал, и через миг Мило лениво, будто с неохотой, поднял руку. Стражница пронзила его взглядом.
— Хорошо, Сорранто, — кивнул Толио.
Риса вздохнула, не могла поверить, что к ней приставили стража, и что Мило вызвался.
— Хорошо. Но ты, — сказала она мило, который подошел, изображая скуку, — держись в десяти шагах от меня.
— Хорошо, казаррина, — протянул он. — Как пожелаете, казаррина.
11
Да, я стоял на Лестнице петиций и увидел Оливковую корону и Скипетр с шипами. Названия у них скромные, но они выглядят как из золота. Я не посмел коснуться их и взвесить, меня предупредили, что сильная магия защищает их от кражи. Говорят, когда-то давно обгоревший труп того, кто пытался забрать их, был на виду у всех перед замком. И это сработало так, что никто не повторял подобное.
— Марсель Клотье, посол Шарлеманс ко двору Кассафорте
Что-то в письме беспокоило Рису, хотя она не могла понять, что. Было необычно для Джулии написать о погоде, но не объяснить, почему они задерживаются. Не было извинений и указаний. Ни слова об отце.
— Не понимаю, — Риса спрыгнула с перил балкона. Над ней морской бриз трепал лилово-коричневое знамя Кассафорте. Она прошла по красно-черной плитке, читая письмо матери в двенадцатый раз, пытаясь забыть о стрессе последних суток.
Мило впереди нее отодвинулся, когда она приблизилась. Она пошла к перилам, и он шагнул ближе.
Искренним в записке казалось только первое предложение. Хотя они не говорили толком с Осмотра, ее нежная мама легко могла сказать, что скучала по ней. Но что-то тут было не так. Только она могла увидеть это? О, где был Ромельдо? Он стыдился прийти после ее истерики неделю назад?
Риса решительно пошла по балкону, но ее отвлекло то, что Мило отодвинулся от нее.
— Зачем ты это делаешь? — сказала она, замерев и уперев руки в бока.
