— Подожди, Александр Емельянович. — Белоцерковский, заискивающе улыбаясь, старался поймать взгляд Родионова. — Слушай дальше. Кто предложил забойный депарафинизатор? Кто?
— Ну, Трофимов.
— Кто был против?
— Я.
— И ты тоже считаешь, что потерпел поражение?
— А, по-твоему, я выиграл?
— Вот именно!
— Что?!
— Ты был прав, дорогой Александр Емельянович. Вот послушай. Где применили забойный депарафинизатор? На месторождениях Зеленого мыса. Больше нефти стали давать скважины? Нет. Меньше. В чем причина? Конечно, в этом пресловутом забойном депарафинизаторе, благодаря которому Трофимов при обрел еще больший авторитет. Сейчас вся призабойная зона забита парафином и нефть к скважинам почти не поступает.
— Ты, Борис, что-то путаешь, — пьяным голосом возразил Родионов. — Там это дурачье подключили депарафинизаторы к световой линии, а надо было к силовой. А на других промыслах де… депарафинизатор дал хорошие результаты.
— Какое нам дело до других промыслов! Зеленый мыс — это наш козырь. Депарафинизаторы там выкинули, и никто, кроме нас с тобой, не знает, почему они не дали результатов. И не надо, чтобы знали. Мы закачаем в скважины горячий газ, очистим от парафина призабойную зону скважин и снова оживим промысел. Это будет наш актив. Слушай дальше. Ты. Александр Емельянович, знаешь, что Воронин по предложению Трофимова распорядился закачивать за нефтяной контур воду из Светлых озер. Ты был против, но тебя не послушались.
— Я и сейчас против.
— Вот, вот. Пока нет в Приморске Трофимова, иди к Воронину и снова протестуй. Основание есть.
— Ты имеешь в виду скважины Рыбацкой бухты?
— Именно.
— Ерунда. Дело там не в светлоозерской воде. Просто шторм разбил арматуру, и скважины забило песком и илом.
— А кто это знает?
— Я знаю.
— Ну, а почему нельзя сказать, что там отложились соли и окислы железа из-за того, что эта вода не годится?
Родионов с минуту тупо смотрел мутными глазами на Белоцерковского, потом, осмыслив его слова и погрозив пальцем, проговорил:
— Ну и хитер же ты, Борька! Только в чем же твой план?
Белоцерковский, приблизив свои губы вплотную к уху Родионова, что-то быстро зашептал.
— А ты, пожалуй, прав, — сказал Родионов, выслушав приятеля. — Это здорово! Прямо министру!
— А еще лучше в Цека.
— Вот это здорово! Не умей работать — умей отчитываться! Ты все это сам напиши. У тебя это здорово получится, а я подпишу. А знаешь, Борька, этот Трофимов у меня давно вот здесь поперек стоит, — Родионов провел ребром ладони по горлу. — Как вернулся из армии, поступил к нам на второй курс. Сразу ему и то и се. И он первый студент! Ну как же, фронтовик! Боевой командир! Грудь в орденах! А еще неизвестно, что он там был за командир! — зло выкрикивал Родионов. — Может быть, я…
