Надежда Ивановна уже заканчивала уборку комнаты, когда вошел переодевшийся Алексей Петрович, Окинув взглядом веранду, он с досадой сказал:
— Эх, мама; что же ты наделала!
— Что такое, Алешенька? — Надежда Ивановна, держа в руке влажную тряпку, с недоумением посмотрела на сына.
— Ну как же, я звонил Винокурову, он обещал прислать следователя, а ты навела тут полный порядок.
— Но я, Алешенька, не знала. Что же теперь делать?
— Да уж теперь ничего не надо делать… А вот, кажется, и пришли, — Трофимов прислушался к звонку в передней. — Пойду открою.
Через минуту Алексей Петрович вернулся на веранду, пропуская вперед лейтенанта государственной безопасности Мамедова.
— Ну что ж, пройдемте в сад, — предложил Мамедов Трофимову и Зарубину, выслушав всех троих и осмотрев веранду и окно. — Надежда Ивановна, я не буду вас беспокоить, оставайтесь дома.
У подъезда лейтенанта поджидал человек в военной форме с собакой. Освещая землю карманным фонариком, Мамедов тщательно осмотрел помятую траву, дерево перед домом и стену. На отогнутом ржавом гвозде, удерживавшем раму веранды, висел небольшой клок серой шерстяной материи. Очевидно, преступник, падая, зацепился костюмом за этот гвоздь. На траве удалось найти одну пуговицу.
Мамедов дал собаке понюхать клок найденной материи и сказал:
— Ищи!
Собака покрутилась на месте схватки Атамана с преступниками и потянула Мамедова в сторону. Лейтенант, сдерживая собаку, продолжал на ходу осматривать землю.
— Должно быть, Атаман изрядно покусал этого человека, — сказал лейтенант, указывая на темные пятна крови на припудренных пылью листьях травы.
Капли крови были обнаружены еще в нескольких местах. Четких отпечатков следов преступников на сухой, но травянистой почве не было заметно.
Собака вывела лейтенанта и его спутников на загородное шоссе и здесь, покрутившись, остановилась.
— Тут они сели в машину, — с досадой сказал Мамедов.
Пришлось возвращаться обратно.
— Ну, ничего, человек не иголка, будем искать, — сказал лейтенант.
После ухода Мамедова на минуту воцарилось тягостное молчание. Потом Алексей Петрович порывисто встал, подошел к матери, обнял ее за плечи и бодро, как будто ничего не случилось, спросил:
— Скажи, мама, чем ты нас будешь кормить? Ведь мы проголодались.
— Уж чем-нибудь накормлю, — в тон сыну ответила Надежда Ивановна. — Голодных легче кормить, съедите все, что подам.
Задребезжал телефон на письменном столе. Трофимов поднял трубку:
