— Почему? — Наконец выдавил Николай Александрович.
— Что почему?
— Почему ты меня предал? И ладно я. Бывает. Но мои дети… ты ведь покрывал кровавые оргии Ярослава, зная о них с самого начала. Или будешь отрицать?
— Не буду. Знал. Покрывал.
— И зачем ты это делал? Почему ты меня предал?
— Я тебя не предавал.
— Не предавал?! — Аж привстал от этой наглости Николай Александрович. — НЕ ПРЕДАВАЛ?!!
— Нет. — Тихо и как — то обреченно произнес Афанасий.
— Тогда что это? Ты ведь фактически убил моего сына. Едва не убил второго. Да и по мне стреляли твои люди. Что это, если не предательство?
— А ты хоть что — то вокруг себя видел?
— А что я должен был увидеть?
— Ты сам убил своего сына. Ты!
— Я?!
— Да. Ты. Ты занимался чем угодно, кроме его воспитания. При первом случае бросал все и убегал заниматься делам. А твоя мать — нет. И ее окружение — нет.
— Ты мог бы мне сказать.
— Я говорил. Много раз говорил, что тебе нужно уделить больше внимание сыну.
— Не это!
— Это! Его могло спасти только это!
— Если ты сказал, куда его втягивают, я бы смог его вытащить.
— Когда я понял, было уже поздно. Слишком поздно. Он ведь поначалу тянулся к тебе. Как цветочек к солнышку. Хотел быть как ты. Во всем тебе подражал. Но ты каждый раз убегал от него. Пренебрегал. Ругал. Умом Ярослав не отличался и тебя это сильно печалило… слило… как бы он не старался — все было не то и не так. И он озлобился, окрысился, а потом и возненавидел. Все. И тебя, и твое дело. И Мария Федоровна ему в этому помогала. Это тебе всегда было плевать, какого происхождения человек, а ей нет. И ты бы знал, как ее бесила твоя возня с простолюдинами. До зубной боли. И она сумела передать свою боль Ярославу. Поверь. Когда я все понял было уже поздно. И я просто не знал, что делать.
— А покрывал его зачем?
— Не покрывал — из передряг вытаскивал. У него ведь совсем туго с чайником было. Убили бы. Попался бы родственничкам и растерзали его. Вот и прикрывал. А тебе не говорил… так ты бы не поверил. Он ведь при тебе вел себя очень прилично. И он, и мама его, и бабушка… все бы говорили, какой он ангелочек. Я просто ждал, когда он рискнет захватить власть, упившись своей игрой в всесильного и всемогущего. Я просто дал этой язве вызреть.
— Этой язвой был мой сын!!!
— Если бы твой сын пришел к власти, то он, без всякого сомнения, разрушил бы все, что ты столько лет создавал! Он уже подростком все это возненавидел люто. И тебя, и твои дела… улыбался… соблюдал приличия, а сам… ты бы знал, что он в узких кругах говорил. Какие они планы строили… Дворянская вольница Екатерины — детский лепет по сравнению с их мечтами!
