Ворота ратуши широко распахнулись, и два вооруженных стражника вышли и стали по сторонам. Из темноты ворот показалась процессия магистрата. Первым шел бургомистр города, круглый, гладкий человечек в темно-красном сюрко с пышными рукавами, в синих чулках и в высокой шляпе «боннэ». На груди его сверкала золотая цепь с городским знаком. Толстяка этого звали Генрих Бомзе, он происходил из бакалейщиков, и главной его заслугой было умение находить компромиссные решения в самых безвыходных ситуациях. Именно ему город был обязан удачным завершением последнего противостояния с герцогом, и только это и сделало его бургомистром.
Бургомистр Бомзе стал спускаться по лестнице, и за ним торжественно и с достоинством ступали члены магистрата, все в парадном одеянии, вышагивающие попарно, в ногу. У барона даже мелькнула ехидная мысль о том, сколько же времени они репетировали этот выход.
Олег Коркин чуть не испортил всю церемонию, выскочив вперед со своей камерой. Бургомистр запнулся, остановился и глянул на него недоуменно. Олег с досадой махнул ему рукой и закричал:
— Идите, идите!..
На застывшем лице барона мелькнуло подобие улыбки. Толпа горожан, стоявшая вокруг, весело рассмеялась. Налицо был конфуз.
— Уберите его, — рявкнул рассержено бургомистр.
Выскочили двое стражников с алебардами, но барон резко вскинул руку, и они остановились в нерешительности.
Бургомистр помялся, с некоторым усилием обрел прежнюю торжественность и, почтительно глядя на барона, двинулся дальше церемонным шагом по прежнему маршруту, с приседаниями и полупоклонами через каждые два шага.
Он остановился неподалеку от барона, склонился в последний раз, разведя руки, и, выпрямившись, начал с почтением говорить:
— Ваша честь! Магистрат вольного города Тиммесдорфа счастлив приветствовать вас в нашем городе.
Вся процессия, сопровождавшая бургомистра, дружно склонилась. Народ вокруг зашумел. Барон выдержал паузу и благосклонно кивнул головой, всколыхнув тем перья на берете.
— Не соблаговолите ли спешиться, — предложил заискивающим тоном бургомистр, — и пройти в зал ратуши, где уже все приготовлено для приема.
Олег перевел камеру на лицо барона, и тот невольно глянул на него озабоченно, но тотчас отвернулся, выпрямился в седле и поднял руку.
Его воины спешились, и толпа слуг кинулась к ним принимать коней. Оруженосец Клаус церемонно передал вымпел герцога герольду магистрата. Целый взрыв возбуждения возник в толпе, когда из кареты показалась Марина Горелова в брючном джинсовом костюме. Костюм хоть и был брючный, но этим лишь подчеркивалась женственность его хозяйки. Для большинства собравшихся это было откровением, граничащим с недопустимым вольнодумством.
