Он повернулся показать свою находку Олегу и в ужасе вскочил, отлетев к стене.
Олег Коркин лежал навзничь на полу, прижав к груди работающую камеру, и во лбу его торчала короткая и толстая арбалетная стрела. Все лицо его было залито кровью, и он уже не шевелился.
С улицы доносились крики и вопли. Шел грабеж, и те самые горожане, которые еще за два дня до того показали такую решительность в борьбе с отрядом барона фон Розендена, теперь безвольно сжались в своих домах, молясь лишь о том, чтобы беда прошла мимо их двери.
Сам герцог Рихард фон Дюрренштадт, очень похожий на чучело, сожженное в карнавальном празднестве, выехал на Соборную площадь в сопровождении пышного кортежа.
У ратуши на коленях стояли видные граждане, послушно склонив головы. Их вид выражал безусловное раскаяние.
Герцог спешился, подошел к ним.
— Мне нравится покорность наших подданных, — воскликнул он весело.
Сопровождавшие его господа также спешивались и подходили, бросив коней на попечение слуг. Подошел, шлепая длинными носами туфель, маленький человечек в клетчатом сюрко и разноцветных чулках, с капюшоном на голове. Это был шут Гримми, развлекавший герцога своими выходками и шутками.
— Гримми, — сказал ему герцог, — это ты говорил мне, что город Тиммесдорф восстал против своего сеньора? Я велю выпороть тебя за обман.
— Перед тобой послушные волы, — сказал тот. — А бычки еще резвятся!
— Значит, придется оскопить всех, — усмехнулся герцог.
Горожане смиренно молчали, стоя на коленях.
Прискакал на взмыленном коне рыцарь, остановил коня и спешился, гремя латами.
— Ваша светлость, — произнес он, став на одно колено. — Бунтовщики окружены в новом городе.
— Вешайте всех, — приказал герцог и, повернувшись к коленопреклоненных горожанам, спросил:
— А скажите-ка, уважаемые граждане города Тиммесдорфа, кто из вас является новым бургомистром, господином Паулицем?
Горожане осторожно подняли головы, и один из них осмелился ответить:
— Ваша светлость, господин Паулиц ранен рукою убийцы.
— Какая жалость, — произнес герцог. — Я так хотел его видеть. Так что же, господа! — продолжал он веселее, — я приехал посмотреть на ваш знаменитый карнавал, а застаю город в унынии!..
— Карнавал закончился, ваша светлость.
— Мы его продолжим, — пообещал герцог, и глаза его сверкнули.
