На Соборной площади убирали тела убитых, укладывая их на паперти собора. Здесь были и воины, и горожане, жертвы битвы. Отец Иероним стоял над телами и беззвучно молился, обращаясь лицом к церковным дверям.
На фасаде здания ратуши висел подвешенный барон Эрик фон Розенден, и его плащ шевелился на ветру.
Шагах в десяти прямо на земле сидел Олег Коркин и снимал кинокамерой подвешенного барона. Саша подошел к нему и присел рядом на камни. Олег молча протянул ему руку, и Саша пожал ее.
— Такие дела, — сказал Олег.
Саша промолчал. Ему хотелось рассказать о тех кадрах, которые ему удалось снять этим утром, но он не решился.
— Я отсиживался в соборе, — сообщил Олег. — В компании видных горожан. Отец Иероним всю ночь читал нам выдержки из Библии.
— Эти-то чего испугались? — фыркнул Саша.
Олег пожал плечами и поднялся.
— Мало ли. Под утро появился Густав Паулиц и сообщил, что можно идти по домам.
— Паулиц? — переспросил Саша.
— Да. Он был главой восстания.
Саша хмыкнул и покачал головой.
— Ты не спрашивал его о Марине?
— Спрашивал. Он сказал, что она в полной безопасности.
Саша лишь тяжело вздохнул.
Монахи, поднявшись по приставной лестнице, снимали с виселицы тело барона.
Олег с Сашей устало побрели с площади.
— Самое интересное, — вспомнил Олег. — Обещанный карнавал начнется сегодня в полдень.
— Обалдели они, что ли, — пробормотал Саша.
Олег только рассмеялся.
Вернувшись домой, они вдвоем упали на кровать и долгое время лежали, глядя в потолок.
— Я так думаю, — сказал Олег, — что нам давно пора возвращаться.
— Я тоже так думаю, — согласился Саша.
— Представляешь, — улыбнулся Олег. — Ванная… Телефон звонит, друзья обнимают… И вся классовая борьба только в программе «Время».
В ответ Саша понимающе усмехнулся. Олег потянулся, устроился поудобнее, улегшись головой на подушку.
— Понимаешь, — стал объяснять он. — Вчера в соборе мне вдруг пришло в голову что я ошибся дверью. И я подумал, с кем мы? То ли мы с горожанами, которые улюлюкали, когда сжигали эту девчонку, то ли мы с бароном, который все это организовал?
— То-то и оно, — пробурчал Саша. — Мы тут вне игры.
Олег помолчал и сказал:
— Так не бывает, Саша.
Саша приподнялся на локте и посмотрел на Олега с изумлением.
— Почему?
— Потому что это жизнь. Это живые люди вокруг нас, и мы с ними одной крови.
Саша поднялся и сел.
— Глупости! — сказал он убежденно. — Ты пойми, Олежек, нас послали сюда не для того, чтобы мы хватались за оружие. Нас поспали отражать эту жизнь на пленку.
