Отряд сорвался с места и кинулся на толпу. Закричали со всех сторон. Горожане выставили копья и пошли навстречу. Битва началась.
Барон имел все основания надеяться на своих воинов, это были опытные бойцы, для которых война стала сутью существования. Но он оказался не совсем прав, решив, что, оказавшись в стенах города, получил таким образом преимущество над горожанами. Одно дело, когда после штурма воины врывались в город с целью грабежа, когда местное население деморализовано и защитники сломлены, но совсем другое дело, когда горожане полны решимости воевать в родных стенах. Узкие улицы не были предназначены для масштабных военных действий, и когда воины проломили толпу, то оказались едва ли не запертыми между домами, из окон которых их принялись расстреливать из луков. Густая толпа не позволила им маневрировать, и потому это оказалось чем-то вроде засады. Хотя воины и положили немало горожан в своей атаке, но большего сделать не смогли, и их принялись бить. Барон фон Розенден несколько запоздало понял это, крикнул, чтобы отряд возвращался на площадь, но совершить этот маневр удалось немногим. А там, на площади, в дело включилась городская стража во главе с шультгейсом Георгом Шеффером, они выстроили стены из щитов, выставили копья, и всадники ничего не могли с ними сделать. Барон собрал вокруг себя с десяток оставшихся воинов, рванулся с ними по улице, которая казалась им менее многолюдной, но именно там их ждала засада, организованная Колей Затейкиным. Улица была перегорожена телегами, и бравых воинов вышибали из седел палками из окон второго этажа. Сам Затейкин, разохотившись, прыгнул из окна на барона, свалил его на землю, и набежавшая толпа не позволила ему подняться.
Таким образом в считанные минуты битва была закончена.
Уже в нескольких кварталах от Соборной площади крики и звон оружия глушились стенами домов, и до гостиницы «Единорог» звуки битвы не доходили вовсе. Наступающий вечер, хоть и внушал тревогу, но пока не сулил сюрпризов.
Олег в своей комнате прокручивал на ручной перемотке проявленную накануне пленку, просматривая ее на свет свечи.
— Качество, блеск! — хвастался он.
Саша стоял у окна и смотрел, как по улице пробегала ватага ребятишек. Осторожно перешел улицу мужчина с тяжелым мешком. Торопливо прошла женщина с корзиной.
Издалека доносился чей-то горький плач.
— Как ты думаешь, чем это все кончится? — спросил Саша задумчиво.
Олег повернулся к нему, пожал плечами и усмехнулся.
