— У тебя вся жизнь — это материал, — буркнула Марта.
— А оно так и есть, — пробормотал Олег.
Коля поднялся, раздраженно отшвырнув кочергу.
— Я пошел, — сказал он и двинулся к двери.
— Куда пошел? — остановил его Саша. — Что это еще за номера, а?
— У меня свой материал, — хмыкнул Коля.
— Погоди, — потребовал Саша. — Чем, собственно, ты недоволен?
Коля обернулся от дверей.
— Чем мы занимаемся, ребята?.. Меня уже мутит от герцогов и баронов, от поклонов и приседаний…
— Это наша работа, приятель, — сказал Олег снисходительно.
— Вот именно! — воскликнул Саша. — Это же уникальная экспедиция, ты это понимаешь? Когда мы брали тебя, ты же клялся во всем подчиняться мне, не так ли?
— Устал я от всего этого, — сказал Коля. — В душе у меня клокочет пламя классовой ненависти. Пойду в народ!..
И он вышел, оставив всех в недоуменном состоянии.
— Ну вот что с ним делать? — пожаловался Саша.
— Он пользуется ситуацией, — сказала Марина. — По всем правилам его бы уволить надо, но куда же тут его увольнять?
Олег, уже успевший выстроить на столе колодец из спичек, решительным движением развалил все сооружение и поднялся.
— Подождем развития событий, — сказал он. — Я пока пленку проявлять буду.
— Я к тебе зайду, — сказал ему Саша.
Олег поднялся и вышел. Супруги остались вдвоем.
— Ох, и устал же я, — пожаловался Саша, сев на кровать.
— Не ты один, — буркнула Марина.
— Господи, ты-то чего взъелась? — рассердился Саша.
— Ты только о себе думаешь, — заявила Марина. — Тебе совершенно наплевать на остальных!
Саша сердито засопел, готовый взорваться, но тут постучали в дверь.
— Войдите! — крикнул он.
Вошел слуга и остановился у двери.
— Мессир, — сказал он и замялся, глядя на Марину.
Саша поднялся и подошел к нему.
— Что такое?
— Это вам, мессир, — слуга сунул ему свернутый рулоном лист пергамента и быстро вышел.
Саша изумленно развернул пергамент и прочитал:
«Мессир, слуга проводит вас, как только вам будет угодно.
Я жду. Принцесса Эльза».
Он осторожно сложил лист пополам и еще раз пополам. Ему не хотелось оборачиваться.
— Что там? — спросила Марина.
— Так, ерунда, — сказал Саша. — Барон пишет о налоге.
Теперь он повернулся. Марина сидела у камина на стуле, и он подошел к ней.
— Густав ненавидит барона, — сказала Марина со вздохом.
— Конечно, — сказал Саша. — Это понятно. Классовый антагонизм.
Ленивым движением он бросил свернутое письмо в огонь, но в пламени лист медленно развернулся и стал съеживаться.
Марина наклонилась к камину и успела что-то прочитать.
