Но вот на повороте показался высокий дуб, на толстой ветви которого висели трое повешенных. Проезжая мимо, оруженосец глянул на них и поморщился. Барон же даже головы не повернул.
Когда же мимо дуба с повешенными проехала карета, и кучер лениво стеганул лошадей длинным кнутом, внутри кареты послышался сдавленный стон, и женский голос произнес:
— Какой ужас!..
Сразу же распахнулась дверца, и из кареты на ходу выскочил молодой человек в голубых потертых джинсах и в серой рубашке с короткими рукавами. Его звали Александр Горелов, и был он кинорежиссером.
— Стойте! — крикнул он, махнув рукой кучеру.
Барон остановил коня и обернулся, не очень понимая причины задержки. Саша Горелов торопливо подбежал к нему.
— Ваша честь, не соблаговолите ли вы задержаться на краткое время? Нам надо немного поработать, — сказал он, махнув рукой в сторону повешенных.
Барон ничего не понял, но не мог себе позволить выказать это. Он пожал плечами и произнес, скучая:
— Как вам угодно, мессир.
Саша улыбнулся, кивнул головой и побежал назад, к остановившейся карете.
Тем временем из кареты на землю спустился и второй странный для этих мест молодой человек, на нем были зеленые полотняные брюки и спортивная майка с эмблемой какого-то футбольного клуба на груди. Молодой человек был в очках, держал во рту жевательную резинку и накручивал механический завод французской кинокамеры «Эклер». Это был кинооператор Олег Коркин.
— Давай, Олежек, прикинь точку, — сказал ему Саша, подойдя. — Мне нужна вертикальная панорама, от самого неба, с наездом на этих жмуриков.
Олег выплюнул жвачку на дорогу, глянул пристально на висящих людей, перевел взгляд вверх, где в просвете листвы виднелось голубое небо. Потом снял очки, дужки которых были соединены цепочкой, повесил их на грудь и поднял к глазам кинокамеру.
Воины, уже привыкшие к непонятным поступкам этих чужестранцев, следили за ними равнодушно.
Из дверцы кареты выглянул еще один член киносъемочной группы, ассистент оператора и осветитель в одном лице Коля Затейкин. Он огляделся вокруг, сладко потянулся и посмотрел в сторону засуетившихся друзей с сомнением.
— Саша! — крикнул он. — Я вам нужен?
— Отдыхай, — отмахнулся от него Саша.
Коля еще посмотрел на повешенных, вздохнул сочувственно и вернулся в карету. Там, откинувшись к стене, обшитой красным бархатом, он произнес не без удовлетворения:
— Вот. Я им не нужен. Закурим, Марин?
Напротив него, у противоположной стены кареты, отвернувшись, сидела девушка в джинсовом костюме, с коротко стриженными светлыми волосами. Это была администратор группы и жена режиссера Марина Горелова.
