Дверь отворилась, и испуганный хозяин с фонарем выглянул наружу.
— Кто здесь? Что вам надо, господа!..
— Поди сюда, Эммерих, — донесся из кареты женский голос.
— О, Господи, — пробормотал хозяин, выбегая к карете, — ваше высочество, вы ли это?..
— Тихо, дурак, — ответила ему женщина из кареты. — У тебя никого нет из посторонних?
— Нет, ваше высочество, одни домашние… Проходите, мы счастливы принять вас…
Женщина, закутанная в плащ, вышла из кареты и вошла в дом, сопровождаемая слугами. Дверь закрылась, карета уехала, и вновь все было тихо и темно.
В другом конце, в районе нового города, в подвальном кабачке продолжалась попойка, хотя собравшихся за столом было немного — двое разбойного вида парней и сразу три легкомысленные девицы. Хозяин уже косо на них посматривал, намереваясь прогнать вон, как вдруг дверь раскрылась и вбежали, спотыкаясь, трое новых клиентов. Двое из них были местными гуляками, а третий был Коля Затейкин.
— Ура! — закричал один из гуляк, румянощекий Фриц. — Мы нашли свой Остров Счастья!
— Только бы гарпии нас не настигли, — проговорил второй, длинноносый Ганс.
Они рассмеялись, спускаясь по лестнице в подвал.
— Что-то вы поздновато сегодня, господа, — проговорил хозяин не слишком приветливо.
— Задержались у Марты, — сказа Фриц. — Этот парень показывал фокусы с монетой. Эй, Клаус, покажи еще!..
— На сухую они не идут, — сказал Коля весело. — Хозяин, у тебя такое славное заведение!.. Не может быть, чтоб здесь было плохое вино, не так ли?..
— Да у нашего Дитриха лучшее вино в городе! — воскликнул Ганс. — Докажи нам это, Дитрих.
— Присаживайтесь, — сказал с неохотой хозяин.
Девицы из соседней компании явно заинтересовались новыми гостями, и это не понравилось их дружкам. Один из них громко произнес:
— Не знаешь, Ронни, чего эти молокососы так орут?
— Цыплята впервые вырвались из курятника, — отозвался Ронни со смехом.
Их девицы, вопреки ожиданию, смеяться не стали.
— Это Фриц и Ганс, — сказала одна из них, большеглазая Грета. — Я бы не стала называть их молокососами.
— Привет, Фрицци, — воскликнула вторая, худосочная Труди.
Но Фриц уже услышал оскорбление от их дружков и не был склонен обмениваться приветами.
— Кого ты назвал цыплятами, оборванец? — повернулся он к Ронни.
— Того, кто сегодня только вылупился из яйца, — ответил тот с вызывающей усмешкой.
— Смотри, — сказал Фриц. — Могу и клюнуть.
— Кого я всегда боялся, так это желторотиков, — сказал Ронни в ответ.
Коля Затейкин, до сих пор молчавший из-за того, что был изрядно навеселе, наконец включился в ситуацию и оказался между ними.
