— Можно, — сказала Марина.
Саша повернулся от окна и увидел свою жену одетой для бала.
На ней было длинное голубое платье, простое в покрое, но обильно разукрашенное вышивкой. Волосы жены были тщательно уложены, и на голове ее был сложный головной убор, именуемый «эскофьон». Марина заказала его по совету дочери герцога, но еще не имела случая показаться в нем. Служанки, стоявшие рядом с нею, не скрывали своего восхищения.
— Фея, — сказал Саша с улыбкой. — А ну-ка, пройдись!..
Марина грациозно отвела руку в сторону и прошлась по комнате, томно покачивая бедрами.
— Не то, Маня, — заявил Саша, покачав головой. — В походке должна быть непуганность лани. Понимаешь?
Марина с досадой нахмурилась.
— Это ты принцессам советуй, — сказала она сухо. — Хожу, как умею.
Саша растерялся, посмотрел беспомощно на служанок, которые смущенно отвели взгляд. Саша шагнул к жене и обнял ее за талию.
— Манечка, ты что, обиделась?
Марина сделала над собой усилие и улыбнулась.
— Ладно. Собирайся лучше, а то тебе еще побриться надо.
В это же время в комнате у Затейкина ошалевший от водки слуга Виллифред уже валялся на полу с остекленевшими глазами, а сам ассистент оператора сидел у окна, смотрел вниз, играл на лютне и пел лирические песни другой эпохи.
— Вилли, — вдруг вспомнил он про собутыльника. — А как же злачные места? Вставай, морда!..
Слуга что-то жалобно промычал, не имея возможности выразить свои чувства членораздельно. Коля махнул на него рукой.
— Дохлый народец у вас тут… Придется своими силами…
Он поднял Виллифреда, уложил его на свою постель, а сам надел его камзол, взял лютню и отправился на поиски приключений в город. Он уже давно мечтал о приключениях, скучая от приемов и церемоний.
В дверь к Гореловым постучали, и вошел Олег. Он был в элегантном сером костюме при галстуке. Для торжествующей вокруг пестроты он был одет по сути не слишком выразительно, но это был его образ, который он не собирался менять ни при каких обстоятельствах.
— Ребята, Затейкин исчез.
— Что, опять? — рассердился Саша. — Ну, знаете, мне это надоело!
— Опять где-нибудь напьется, — предположила Марина, хмыкнув.
— Он ничего не понимает! — воскликнул Саша. — Он думает, это обычная зарубежная командировка!
— Ладно, не бушуй, — сказал Олег миролюбиво. — Бургомистр уже прислал за нами карету. Пора двигать.
Наступал вечер, и бальный зал ратуши освещался огнем множества толстых свечей. Вдоль колонн прогуливалась разодетая публика, цвет городского общества, дамы и кавалеры. Олег Коркин бродил среди них с камерой на плече, и на лице его отражалось творческое неудовлетворение. Во время пребывания при дворе герцога Дюрренштадского он снял уже немало бальных сцен, и там все это было намного ярче и значительнее. Прижимистые горожане, хоть и лелеяли мечту выглядеть не хуже дворян, но позволяли себе стремиться к этому в очень умеренных формах.
