Герцог не стал поддерживать сыночка. По-видимому, он его серьезно разочаровал и теперь отец был готов трактором проехать по его гордости, лишь бы приучить стать нормальным дворянином.
А Хенрих побагровел, свирепо посмотрев на меня. Получив синяк, он стал сдержаннее. Быть скромнее его заставляло и присутствие отца.
Больше нас ничто не сдерживало. Мы отправились в путь, взяв спутников принцессы. По поместью уже разошлись различные слухи о страшном мне. В совокупности с произошедшими днем столкновениями с наварийцами маги и слуги Элоизы буквально подпрыгивали от желания узнать побольше. Поскольку герцога и принцессу расспрашивать было невозможно, меня – страшновато, а Хенрих со свои угрюмым видом и синяком на пол-лица не имел никакого желания объяснять причины столкновения со мной, каналов информации не существовало.
Интерес к событиям дошел того, что один из магов попытался поговорить с кошкой. Сам видел! Та только удивленно посмотрела на него и ускакала. Вдруг сумасшествие заразно.
Принцесса, видя мучения своих поданных, веселилась. Мне хотелось подсказать Элоизе продавать информацию за деньги. Она бы обогатилась.
Честно говоря, завтрашний выход выглядел предпочтительней. Сегодняшний день и без того был наполнен различными событиями. Сейчас бы кусок мяса на ужин и спать! Мявка задорно мяукнула, подначивая меня. Она тоже не понимала нашей торопливости, но с хорошей компанией была готова бежать куда угодно.
Когда стало совершенно темно и идти стало не только трудно, но и опасно, мы подошли к одному из селений, в котором было небольшая придорожная гостиница с таверной. Хозяин, уже потерявший надежду подзаработать деньжат в этот день, расплылся в улыбке.
Герцогу и принцессе досталось по отдельной комнате. Мне пришлось разделить помещение с Мявкой, что было привычно и с Хенриком, что оказалось неприятной новостью. Оказалось, что оруженосец должен всюду сопровождать своего сеньора, кроме, разумеется, супружеской постели.
Мои спутники ушли по комнатам, а я задержался, подозвал слугу и приказал приготовить сырое мясо и молоко для кошки и жаркое для меня. Кисло вспомнил о Хенрике и заказал два жарких. Герцог и принцесса со свитой ужинать явно не собирались.
Оруженосец занял кровать у стены, оставив мне место у окна, и уже лег спать, закутавшись в одеяло. Я некоторое время стоял перед дилеммой – поднять его и отправить на другую кровать или оставить в покое. Кровать у окна была более лучшей, но в педагогических целях паренька надо взгреть. Иногда я вспоминал, что, в принципе, сам в теперешнем теле моложе его. Но психология человека на четвертом десятке лет и положение самостоятельного феодала (барона) делали меня более старшим.
