– Пилот выглядит как после мясорубки, – сообщил полковник. – Интересно, интересно.
– А вы разве не просмотрели запись боя с ЦСУ? – поразился я бестолковости старших офицеров.
– А ты разве не догадался, что ее нет? – в свою очередь поразился в свою очередь бестолковости отдельных курсантов полковник. – Летчики включили режим оптической заглушки. Киберы ЦСУ, поскольку приказ шел с серийного компьютера с высоким уровнем допуска, подчинились. А операторы прохлопали, не включили ручную запись.
Он задумчиво встал, прошелся по камере, переключил таблетку телефона в рабочий режим:
– Разрешите доложить, курсант Савельев сообщил информацию, совпадающую со выводами аналитического отдела.
В ответ ему что-то ответили. Полковник сказал:
– Есть! – и обратился ко мне: – собирайся с вещами, я освобождаю тебя от ареста.
Собирать мне было нечего. Так сказать, все свое ношу с собой. Нахлобучил оброненный в сушке и принесенный каким-то доброхотом универсальный летный шлем и пошел за офицером.
Но нашем путь возник дежурный:
– Товарищ полковник, – немного заискивающе сказал он, – я на счет арестованного. Мне хотя бы расписку. Ему же еще четверо суток сидеть. Никаких письменных документов о досрочном освобождении нет, а мы же за него отвечаем. Если проверка, сами окажемся арестованными.
Полковник удивился внезапному препятствию, посмотрел на него, как представитель высшего света на блохастого бомжа – с неприятным интересом и брезгливостью, подумал, подошел к устаревшему мобильнику на столе приемной, спросил у дежурного курсов номер телефона дежурного по гарнизону. Соединившись с последним, немногословно разъяснил суть дела, выслушал ответ, протянул старшему служителю гауптвахты трубку.
На дежурного губы его коллега из гарнизонной службы орал так, что все было прекрасно слышно и без динамиков. Сначала гарнизонный служака прошелся по самому слушателю мобильной трубки, выдвинул оригинальную концепцию его происхождения, потом коснулся способов появления его отца и матери. Чувствовалось, что этот вопрос изучен им досконально и в самых подробных деталях. Но дежурный по гарнизону, в отличие от дежурного по губе, прекрасно понимал, как опасно задерживать высокопоставленных офицеров, и поэтому еще не израсходовав свой пыл, приказал:
– Савельева отпустить, все недосиженное им передается тебе. Об исполнении донести.
Мы прошли мимо огорошенного дежурного, полковник откровенно улыбался, я сдерживался, напоминая себе, что если меня не расстреляют, то у меня остается возможность снова попасть на губу. И тогда начнется…
