Полковник поперхнулся, замолчал, фыркнул:
– Одевайся, курсант. Мне говорили, ты бойкий. Теперь верю.
Я торопливо натянул брюки и легкий комбинезон, надел ботинки.
Полковник прошелся по комнате, подождал, пока я оденусь. Посмотрел на приоткрытую дверь и маячившего в проеме дежурный. Служитель страдал от любопытства и был деловито скромен в ожидании, когда от него что-нибудь понадобится. Но он оказался в проигрыше по обоим пунктам. Полковник плотно закрыл дверь, посадил меня на кровать, сел на соседнюю.
– Ты мне скажи, каким… головой ты думал, когда открыл огонь по сушкам? – негромко спросил он.
И этот про бой. Только что за честь, курсанта допрашивает офицер в таком чине? Военный следователь в чине капитана был для меня потолок.
– Но они сбили инструктора!
– По ошибке.
– Ничего себе ошибка. Да они такие очереди на пол БК засадили в самое уязвимое место сушки – переднюю нижнюю полусферу! Когда я вступил в бой и сбил первую машину, вторая сушка не пыталась уйти и разобраться, что происходит, нет, она меня постоянно пыталась сбить, пока мы не сошлись в лобовую.
– И все же. Они сбили твоего инструктора. Их и без этого наказали бы. Вспомни, что же тебя настроило бить на поражение.
Я помолчал, собираясь с мыслями.
– Понимаете, сарги…
Полковник посмотрел на меня настолько удивленно, что я запнулся. Мы помолчали и полковник сменил тему:
– Я видел запись видеокамер твоей стрельбы. И присутствовал при разборе одной из сушек. Ты молодцом держался.
– Меня собираются отдать под трибунал и расстрелять за этот бой.
– Да перестань ты со своим расстрелом. Ерунда!
Ерунда ему. Если бы ему пообещали через несколько суток расстрелять самого? Как бы он тогда засвистел?
– Ты не заметил ничего странного в полете сушек?
– Заметил – они стреляли, – не выдержав, огрызнулся я.
Полковник неожиданно рявкнул:
– Курсант Савельев, прекратите истерику!
На крик открылась дверь и оказался дежурный, за которым маячили рядовые служители. Полковник посмотрел на них так, что дверь мгновенно закрылась.
– Странно они летели, – успокоившись, сказал я. – неряшливо. Рыскали по курсу, запаздывали на виражах. Когда мы сошлись на последней лобовой, у него тоже была возможность сбить меня. Но он начал стрелять, когда еще прицел был на краю тарелки, а когда можно было ударить в упор по передней полусфере снаряды уже кончились. Вот я и разнес ему всю кабину. Такое чувство, что управление сушек оказалось для пилотов не приспособленным.
