Но пока мы обсуждали судьбу Берджесса, он делал собственные выводы и действовал в соответствии с ними. Он не поверил, будто мы с Маклином неожиданно пересмотрели свои взгляды на жизнь, и втемяшил себе в голову, что его не посвящают в какую-то увлекательную тайну. Поэтому он начал приставать к нам, выпытывая, в чем дело. По части выпытывания Берджесс, надо сказать, был непревзойденным мастером. Он приставал по очереди то к Маклину, то ко мне. По всей видимости, он приставал и к другим друзьям, о чем свидетельствовало нарастающее беспокойство Тео и Отто. Они, видимо, сомневались в нашей способности противостоять такому напору. И уже наверняка их тревожила вероятность того, что Берджесс, не добившись правды от нас, попытается узнать ее другими способами (возможно, расспрашивая людей за пределами нашего круга). Это не предусмотренное мною обстоятельство поколебало мою решимость. Берджесс мог оказаться гораздо более опасным за пределами нашей работы, чем внутри нее, и было принято решение о его вербовке. Таким образом, Берджесс оказался, вероятно, одним из тех немногих людей, которые навязали себя советским спецслужбам.
Как только мы все «ушли в подполье», нас — по соображениям безопасности — изолировали друг от друга. Встречались мы, лишь когда этого требовали оперативные обстоятельства или когда, раза два в год, у Берджесса возникала непреодолимая нужда выговориться. Даже такие случайные встречи проводились поначалу на конспиративной основе. Мы заранее договаривались о месте, и затем Берджесс звонил из телефонной будки, называя только дату и время.
Тем временем я сделал скромный дебют на журналистском поприще — в качестве помощника редактора «Обзора обзоров». Жалованье мне платили мизерное, поскольку у газеты не было денег, но благодаря редактору, находившему для меня время от времени работу за гонорар, я понемногу зарабатывал на жизнь. Если неделя складывалась удачно, нам даже удавалось «отметиться» в итальянском ресторанчике «Берторелли». Однако огромный недостаток такой работы заключался в том, что она была тупиковой. Никаких перспектив продвижения и очень мало контактов с людьми. Поэтому мы с Отто постоянно ломали голову над тем, как распорядиться моим досугом. Рассмотрев несколько моих предложений, Отто остановился на идее вступления в Общество Средней Азии. Оно объединяло целый ряд известных людей, регулярно собиравшихся на ужины и лекции. Я чувствовал, что мне поможет авторитет отца, и, в конце концов, надо же было с чего-то начинать.
