Огарков неотрывно смотрит в амбразуру. Немцы исчезли. Долго они не показывались. Потом опять появился долговязый, пополз обратно к бугорку, снова сел лицом к Огаркову, снова махнул рукой своим, снял каску и вытер лоб рукавом. Волосы у него лохматые, как у запаршивевшего пса…
Огарков смотрел на это, как на экране в кино. Что-то творится и за квадратом амбразуры, но что — Огарков не может видеть. Вот и немец вышел за этот квадрат. И снова долго не видно ничего… Огарков даже успокоился: убили долговязого.
Внезапно он услышал шаги сзади, обернулся и увидел в дверях немца.
Огарков вытащил из сумки гранату и бросил её в дверь.
Граната взорвалась у входа. От двери дзот хлынула волна горячего воздуха. Дзот густо наполнило пылью.
— Что это? — очнулся от забытья раненый сосед.
— Ничего, — ответил Огарков. — Ничего особенного. Немца одного прикончил.
Потом Огарков снова смотрит в амбразуру и говорит соседу:
— А наши и с правого фланга пошли в атаку.
Пыль постепенно начала оседать. Огарков увидел ноги немца, торчавшие в дверях дзот, и лёг на спину. Теперь он мог спокойно ждать санитаров.
«Н-ский полк вёл бои местного значения» — было сказано в оперативной сводке. Но каждый, даже малый, бой — приносит славу храбрецу. Слава автоматчика Алексея Сергеева родилась в этот будничный боевой день.
Всю ночь пушки дышали огнём, подсвечивая тёмное облако, нависшее над рекой. К утру облако спустилось ещё ниже и обволокло туманом пологие песчаные берега неширокой реки и железные стропила высокого горбатого моста.
Бой начался в этом предрассветном тумане.
Командир батальона вывел из землянки автоматчика Алексея Сергеева и, протянув руку в сторону едва заметных очертаний моста, сказал:
— Он нужен нам целёхоньким! И немедленно!
Объяснять было некогда.
Но Сергеев всё понял. Пока мост у немцев, они могут бросать на этот берег всё новые и новые силы. Будет мост наш — перебьём немцев на этом берегу и продвинемся на тот. А цель боя — овладеть деревней за мостом.
— Возьмёте троих сапёров, троих автоматчиков… Ясно?
— К телефону! — крикнул связист из землянки, и командир батальона, не дождавшись ответа, спустился в землянку.
— Ясно! — сказал сам себе Сергеев.
В траншее его ждали автоматчики и сапёры.
— Пошли! — сказал Сергеев им на ходу.
К мосту приближались ползком. Придорожные кусты шевелились и дрожали от пулемётных очередей, которыми немцы закрывали доступ к мосту. Сергеев упрямо полз вперёд. Его тревожило только одно: на мосту не было ни одного немца. Что бы это могло означать?
