Настя наклоняется и выхватывает пачку из рюкзака. Оля пытается перехватить руки, но те умело избегают контакта, и Настя открывает пачку.
— Фу, Оля! Ну ты совсем, да?
С выражением брезгливости Настя сминает злосчастную пачку вместе с искалеченной сигаретой и посылает её в мусорное ведро.
— О, попала! Смотри! Я тебе говорю, у меня в последнее время всё, просто всё получается! Смотри!
Настя поворачивается к воспитанникам актёрских несбывшихся ожиданий.
— У кого-нибудь найдётся для девушки сигарета?
Молчание, затяжка, ещё одна, пять звериных ртов выпускают едкий дым из молодых лёгких. Качают головами.
— Да ладно вам, ни у кого из вас нет сигареты?
Звери переглядываются, обмениваются преувеличенно недоумёнными взглядами и обращают к Насте пять пар широко распахнутых глаз, невинных, чистых, без капли сожаления, с поддельным сочувствием.
— Так, я пошла отсюда!
Настя вскакивает, моментально запутывается в длинном плаще, покачивается на каблуках.
— Ты со мной?
Оля мешкает, чтобы вот так вскочить и собраться, ей надо поднять большой рюкзак, надеть чёрное мешковатое пальто или хотя бы перекинуть через руки, чтобы не мешало ходьбе. Нет, у Оли нет возможности эффектно покинуть сцену, да и не очень-то ей этого и хочется.
— Ну что же ты. — Настя тянется к рюкзаку, тянет его, но тот прочно засел между столиком и скамейкой и под таким углом его не вытянуть никак.
Звери молча смотрят, дымят лакистрайком. У Насти мокрые глаза, давно уже не было с нею такого позора. Она бросает рюкзак и устремляется к аллее.
Оля стоит, смотрит на зверей, смотрит на подругу.
— Настя!
Настя, лишь отмахивается, покачивается на застрявшем в брусчатке каблуке.
Оля смотрит вглубь корпуса, за тёмным стеклом дверей виднеется сигаретный автомат. Один из молодых актёров перехватывает этот взгляд, передаёт его по всей звериной цепочке. Одна голова опустилась в разочаровании, но несколько рук уже протягивают сигареты. Оля берёт ближайшую, выходит из тени идола, кричит:
— Настя, мы нашли тебе сигарету, Настя!
Настя неуклюже оборачивается, по инерции хочет продолжить побег, но Оля взмахивает руками, показывает белую сигарету.
— Настя!
Настя замирает. Полноватая фигурка в коричневом старом свитере машет ей руками, такая маленькая по сравнению с гигантским идолом, такая надёжная. Оля делает один шаг навстречу, манит рукой и улыбается, стоит на месте и ждёт.
Настя оглядывается в переполненную людьми пустоту аллеи, хочет было продолжить побег, но боль пересиливает, и она неуверенно идёт вслед за ней, спеша к облегчению.
