Зеленый дол | страница 32

Дело запутывалось.

Толя намекнул на Клавдию Васильевну, но все закричали, что у Клавдии Васильевны нет ни одной пары сапог и что она всегда носит ботики, и даже в самую грязь, осенью, приходила в ботиках помогать копать картошку.

— Остаётся один человек, — хладнокровно проговорил Фёдор. — Александр Александрович.

Все повернули головы к Лёле.

— Я папе ничего не говорила, — торопливо сказала ока.

— Ты только не ври, — предупредил Фёдор.

— Я никогда не вру.

— Наверно, проболталась.

— И не проболталась.

— А ну, посмотри в глаза. Ясно. Проболталась. Больше можешь не смотреть.

— Ясно, проболталась, — подтвердил Димофей, обстругивая свою палку.

Лёля растерялась.

— Петя, чего они? — спросила она дрожащим голосом. — Я совсем ничего не знаю.

— Скажи собранию всю правду, — проговорил Петя, отворачиваясь, чтобы не видеть с надеждой обращённых на него глаз. — Тебе же лучше.

— Ты тоже не веришь? — тихо спросила она.

— Сознайся, тебе же лучше, — проговорил Димофей.

— А тебя не спрашивают! — с раздражением одёрнул его Петя. — Гляди, сколько насорил. Сейчас же прибери стружку!

Димофей обиженно засопел и стал ползать по траве. Вдруг он вскочил на ноги и закричал так, как будто увидел гадюку:

— Петя, гляди-ка!

— Чего ещё?

— Опять записка.

— Где?

— Вот она, — Димофей показал на куст и попятился.

И правда, на прутике куста за скамейкой белел листок бумажки, совершенно такой же, как и прежний, и на нём такими же крупными печатными буквами было написано: «Удобрения перед подкормкой надо перетереть и смешать с землёй».

— Сами знаем, что надо перетереть! — сказал Петя, словно непрошенный советчик стоял где-нибудь здесь, за кустами.

— Ну, вот теперь всё ясно? — заключил Коська после того, как все ребята осмотрели записку. — Ясно, что писал Александр Александрович. Я слышал, как он шумел, чтобы калийную соль перетирали…

— Но я же не говорила ему! — воскликнула Лёля.

— Значит, выходит, я говорил?

— Дело ясное, — сказал Федя.

— Дело ясное, — подтвердил Димофей, снова принимаясь за работу.

Лёля презрительно мотнула головой, отчего косички её смешно вскинулись вверх, и проговорила:

— А если вы не верите, так я уйду, и всё.

Она спрыгнула со скамейки, немного помедлила. Но никто её не удерживал. Тогда она дрожащими пальцами сняла со щита картинку, изображающую жуков и личинок, свернула в трубку и торопливо, пока ребята не успели заметить слёз на её ресницах, стала пробираться сквозь кусты в сад.

— Что в протоколе запишем? — спросил Фёдор.