Спасатель | страница 8

— Вот вас, к примеру, уже давно про себя на «ты» зову. Наверное, и в быту так надо?..

Он опять не ответил.

— А про сны я вот почему сказала. Вы, может, помните, в девятом на картошку ездили. Там дождь пошел. Не припоминаете? Это естественно. Мало ли дождей… А я запомнила. Дерево там росло. Посередине поля — одно. Большое. Под этим деревом мы от ливня и спрятались. Вы и я. Рядом стояли. Вот этот ливень мне ночами все и мерещится отчего-то.

Лариков молчал.

— А вы позеленели, — почти без всякого перехода вдруг пожалела его Ася. — Стареть начинаете, что ли? Вам сегодня сколько стукнуло?

— Ты и это помнишь?..

— А как же? Мы вам как-то всем классом поздравление сочиняли. В стихах. «И много-много светлых дней среди друзей-учителей…». Исключительная ахинея, а?.. Так сколько?..

— Тридцать три.

— Смотри-ка, Лермонтова уже шесть лет как застрелили… Правда, Пушкину еще четыре жить.

Вараксин глядел на них издалека.

Стояли посередине бедлама перемены. Потом опять раздался звонок.

…А дерево, правда, когда-то было. Дерево. И ливень. Рядом стояли — Ася не сочиняла. Вдруг вышло солнце. А дождь не переставал. Только стал светиться насквозь. Неправдоподобно. Будто ртуть сквозь листву с небес…

В зеркалах парикмахерской многократно отражался Виля. Его шевелюра большей частью уже была рассыпана по простыне, в которую он был замотан по шею. Стриг Паша. Тот самый «человек-оркестр».

— Я думаю, договорились? — спросил Виля. Паша ловко выполнял стрижку «под нуль».

— Тебе по-русски говорят? — удивлялся Паша. — Ну нету у нас ни секунды. Целый день на работе все. И репетировать негде. И некогда. По ночам, говорю, на остров ходим.

— Ночью — хоть на Луну. Мне вечер нужен. Один. Для матери.

— Ну ангажированы мы, ексель-моксель, — опять мотал головой Паша. — Свадьба у нас. Халтура.

Стричь кончил. Помел мягкой кисточкой по голубоватому черепу.

— А ты зачем «под нуль» просил? — запоздало поинтересовался Паша. — В военкомате вроде теперь не требуют.

— Жарко, понимаешь, — серьезно отвечал Виля, — под шевелюрой мозги слипаются. Свежести охота. Озона.

— Какого озона? Где? — не понял Паша.

— Вот здесь. — Вилька постучал себя кулаком по лбу. — Взбрызни… — попросил он.

— Боюсь, щипать будет, — засомневался Паша.

— Бог терпел и нам велел, — уперся Вилька.

— Зачем тебе?.. — Паша пожал плечами.

— Говорю же тебе, для матери. Она любит.

Паша взял флакон, надавил грушу. Взбрызнул. Действительно, адски щипало.

Старшина аккуратно вырезал ножницами из рядка Вилиных фотографий одну. Вырезал, наклеил в угол дела.