Лицом искусственно твердел.
«Ты думаешь, меня обидела? Ха-ха-ха! Ты себе разбила жизнь. Я-то как-нибудь справлюсь. Слава богу, на ногах стою крепко… Господи, ну а ноги-то тут при чем?..»
Мозг истомлен. Тишина.
Встал. Подошел к рукомойнику. Полная раковина мятой бумаги. Чиркнул спичкой. Почти до потолка вспыхнуло легкое пламя. Лицо опалило жаром. Он даже не отстранился. Бумага мгновенно сгорела. Пепел он смыл водой. Вроде и не было ничего. Опять сел за стол.
Снова положил перед собой белый лист.
«Любимая…». — Ясно, до сердечного спазма, выплыло вдруг в мозгу, но этого он не написал. Лист оставался чистым.
Ася лежала на кушетке, закрытая до подбородка чьим-то старым пальто черного сукна. Сон к ней не шел. Глаза были широко открыты.
В небе светили звезды. В комнату струился их призрачный, но сильный свет.
Виля лежал на дощатом полу в башенке наверху. Стена была здесь только одна. Все остальное — стекла, забранные в деревянные переплеты. Сквозь переплеты — яркие на черном — звезды.
Виля тоже не спал. Думал. Кулак положил под голову.
Тихий дом. Лес и озеро. Небо. Звезды. Острова. Твердь и вода, окутанные туманом. Вроде бы даже и мироздания центр.
Привалившись к кафелю, сидел Ганин. Чистый лист лежал перед ним. Все слова ушли. В глазах стояли слезы.
Лариков лежал на подушке и глядел в потолок. Руки заложил за голову.
Звездам не было числа.
Выставив худые колени, Виля сидел теперь на железной площадке снаружи, у фонаря.
Сон ушел окончательно. Делать было нечего.
Сначала в небе он отыскал глазами ковш Медведицы. Потом Вегу, Сириус вроде бы тоже угадал. Потом вспомнил название: Бетельгейзе…
Но эту даже и не силился опознать.
Ася хотела заснуть. Силой закрывала глаза. Но через мгновение открывала их вновь. Села на кровати.
Сквозь множество забранных в переплеты стекол светила в комнату ночь.
Она набросила на плечи пальто. Тихо прошла к приоткрытым дверям. Изумилась, как светла она может быть. Вытянула руку и увидела, как упал на пальцы мерцающий звездный свет. Бесшумно прошла на веранду.
Здесь свет был ярче. Невиданные ароматы ночи кружили голову. Тонкий звездный свет, казалось, пронизывал ее насквозь…
Виля сидел выше, на своей площадке, спокойно положив подбородок на руки, сложенные на коленях.
Донесся скрип половицы. Шаги.
— Ты? — тихо спросил он.
— Я… — ответила она снизу.
Спустился по лестнице.
Она стояла у дверей. В мужском пальто до пят. Радостно улыбнулась ему.
— Не спишь?
— Так ты вот тоже…
