Спасатель | страница 28
— Затырка, — объяснил ей Виля, достав со дна мешка непочатую бутылку водки. — Противозаконный припас, конечно. Но с утра так голова раскалывалась…
Ася на него не глядела, окаменев.
— Растереться, конечно, можно, — предложил Вилька, но тут же передумал. — Но это, я думаю, пусть Рокфеллер растирается. Мы люди простые…
Взял стакан, плеснул. Протянул Асе. В другой руке — хлеб с котлетой.
— Рвани, — предложил ей. — Отойдешь сразу.
Ася молчала.
Виля тянул руку.
— Я назад не пойду, — вдруг сказала она ему. А потом из горла ее вырвался какой-то сип. Хотела сдержаться, но оттого слезы хлынули по щекам обильнее. Асю било. Она прикусила себе руку. Сильно. До страшной боли. По руке поползла струйка крови…
Вилька замер.
Асю трепала истерика.
— Нашелся тоже, — вскрикивала она невнятно. — Никого ни о чем не просила… Назад не пойду…
Ее раскручивало.
Вилька поставил стакан на стол. Хлеб и котлету положил рядом.
Речи Аси становились все бессвязнее. Смысла их Виля уже не понимал.
Она содрогалась.
Тогда, и сам уже не соображая, что делает, он вдруг сильно ударил ее по лицу. Раз. И еще раз.
Она изумленно поглядела на него и откинулась к стене. Вдруг затихла.
— Перестань, — мучительно тихо попросил ее Виля.
А потом осторожно, почти неслышно дотронулся ладонью до щеки.
— Как же это? — удивился Вараксин.
— А я и сам не пойму, знаешь, — огорчался Лариков, — вроде вор. И прошел так тихо, чтобы травой не шелохнуть…
Сидели во дворе телестудии. Лавочка стояла среди деревьев. Прямо в траву были свалены остатки каких-то декораций. Лариковская картина затерялась среди них.
— Вот мне вчера тридцать три стукнуло, — сказал Лариков, соображая, — и Лермонтова, понимаешь, действительно уже застрелили. Она мне про это еще с утра вчера сказала.
— Кто?
— Веденеева.
— А Лермонтов тут при чем?
— Видишь ли, Коля. Я до института косноязычием мучился. А теперь вот преодолел. Ты меня хоть во сне разбуди, я тебе такое порасскажу. Заслушаешься. И все, понимаешь, красиво, тонко, умно…
— Профессия?.. — осторожно предположил Вараксин.
— Не в этом дело.
— А в чем?
— В соответствие приводить надо…
— Что?
— Да слова с делами. Или дивных тех слов даже под пыткой не говорить.
Помолчали. Вараксин в тишине подкидывал шляпу. Подкинет — поймает. И опять. А вокруг птички щелкают.
— А ты вот уехать хотел, — в раздумье сказал наконец Вараксин, — нехорошо…
— Что?
— Да вроде напраслину возводил. На ребят. На себя. А они-то, гляди, — приводят… в соответствие. В то самое… Получается, понимаешь, что они-то уже приводят, ну а мы, понимаешь ли, все о том говорим, говорим, говорим…
