К отбою Ася так страшно устала, что уснула, как только оказалась в кровати. Даже Алёнкины истории не помешали.
Ей снилось что-то голубое, перламутровое, розовое, серебристое и золотое. Миллиарды солнечных зверят носились, заливаясь смехом Сдобной булочки. Вдруг в Асин сон ворвалось что-то постороннее, совсем не радостное, совсем не летящее, чьё-то горе-несчастье, чьи-то всхлипывания и слёзы. Она открыла глаза, села и оглядела палату. Все девочки спали. Может, кто-то плачет во сне? Ах, нет, вот кто плачет! На краю цветочного горшка сидели рядышком Манюня и Маруся и ревели в два голоса, то и дело вытирая слёзы кружевными платочками: Манюня – серебристым, Маруся – золотым. Ася растерялась. Она не знала, как утешают фей. Наконец они её заметили. Манюня шмыгнула носом и сказала:
– Маруся, ты своими рыданиями Асю разбудила.
Маруся шумно высморкалась в золотой платочек и спокойно возразила:
– Это ты её разбудила.
– Тише, пожалуйста! – попросила Ася. – А то мы всех разбудим.
– Ах, Ася, ты такая добрая! Такая заботливая! – всплакнули феи хором и подбросили вверх свои мокрые насквозь платочки – платочки растворились в воздухе. Через секунду феи вновь взмахнули руками и прямо из воздуха взяли по сухому кружевному платочку. И продолжили лить слёзы.
– Ну хватит! Ревёте как белуги!
– Кто такие белуги? – спросила Маруся.
– Ну… не важно. Вы из-за герани ревёте?
– Да-а…
– Тише, тише! Честно говоря, вы сами немножко виноваты. Бросили бедный цветок, забыли…
– Да-а…
– Её, наверное, надо полить хорошенько.
– Ася, ты такая умная, но неужели ты не видишь?
– Она слишком засохла, ей обычная вода не поможет.
– А Старый гном сказал, чтобы мы ему на глаза не показывались, пока герань не оживим, – зарыдала громче прежнего Манюня.
– Тише, пожалуйста, Манюнечка! – умоляюще прошептала Ася.
На соседней кровати заворочалась и что-то пробормотала во сне Алёна Чаплашкина.
– Маруся, ты сказала, что обычной водой её не оживить. А какой тогда?
– Живой, конечно!
– Значит, живая вода существует?! – уточнила Ася. На всякий случай, хотя уже тысячу раз за эти два дня обещала себе не удивляться.
Феи пожали плечиками:
– Если есть мёртвая вода, то почему бы не быть живой?
– А-а… – начала было Ася и закрыла рот. Есть и есть. – А где?
Лучше бы она не спрашивала. Манюня с Марусей захлюпали, загудели, заревели, засопели как духовой оркестр. Маша Скрябинская оторвала голову от подушки.
– Кто плачет, девочки? – сонно спросила она.
Ася бухнулась на кровать и укрылась с головой.
