— А почему же, в таком случае, она до сих пор не рассчиталась? За год уже, наверное, могла бы, если бы, конечно, захотела сесть тебе на шею и свесить ноги!
Семён завис. Кира прямо слышала, как зашевелились шестерёнки у него в голове — ведь все и впрямь не складывалось в привычную для него картину. Тем временем, с гитарой в руках, из дома выплыла Натали.
— Вот, — протянула мужчине инструмент и неловко уселась на свой стул. Невооруженным взглядом было видно, что образовавшееся общество ей было явно не по душе. Нет, никакой демонстративности кукла себе не позволяла. Просто чувствовала себя не в своей тарелке.
Задумчиво поглядывая на девушку, Семён коснулся струн. Вступление на ре мажор, и дальше, и дальше… Пока не запел:
В сети связок
В горле комом теснится крик,
Но настала пора,
И тут уж кричи, не кричи…
Будто бы подчинившись песне, у Киры тоже перехватило дыхание. И как-то отчетливо, так, как редко когда бывает, пришло понимание гениальных слов текста… Снова что-то ёкнуло в сердце. И дело было не в ностальгии, которая то и дело накатывала сегодня. Что-то совсем другое… Трудно определимое, от чего захотелось плакать.
На последнем куплете к Семёну присоединился Константин Сергеевич.
А «жизнь» — только слово,
Есть лишь любовь, и есть смерть…
Эй! А кто будет петь, если все будут спать?
Смерть стоит того, чтобы жить,
А любовь стоит того, чтобы ждать…
На мгновение над столом повисло молчание.
— Как хорошо спели… — зачарованно прошептала Соломия Марковна. Все согласно загудели. Кира, тоже соглашаясь, качнула головой. Спели, и правда, отлично. Прошлись по струнам души.
— Приятно слышать похвалу от мэтра, но еще более приятно было бы, если бы вы спели сами. Соломия Марковна… Ну, уважьте в честь праздника…
— Просим! — захлопал руками Рудик, поддержав идею Семёна.
На мгновение Соля прикрыла глаза, вздохнула глубоко и сильнейшим грудным голосом запела:
— Ста птаха бшокрила на тополю…
Кира не стала бы утверждать, но, похоже, до мурашек пробрало не только её. Мощный голос то стихал, то взмывал ввысь, вел за собой всех присутствующих. Даже когда сопрано оперной дивы полностью стихло, окутавшие их чары еще не скоро развеялись. Кира шмыгнула носом и отвела взгляд, чтобы никто не догадался, что она вот-вот расплачется.
— Интересно, а это просто о безответной любви песня, или тоже об измене? — тихонько спросила Таня.
— О, я тебя умоляю! Опять ты за свое! — вскочил Лёша.
— Не ссорьтесь, молодежь! — пресекая намечающийся скандал, вставил свои пять копеек Константин Сергеевич. — А ты, Алексей, не давал бы поводов — так и не было бы ничего. Теперь уже вскочила Катерина:
