21.57.20. Тень орла заслоняет мутный закат над Северным Бутово. Это по мою печень. Сердце трепыхается в правом боку. Взрываюсь:
— Милая! Дайте ему батон и половинку черного! Уже без трех минут!
— Вы по-ихнему понимаете? — продавщица, утомленная толерантностью и переизбытком конфессий, подозрительно машет на меня ресничками, осыпая тушью прилавок.
21.57.40. Озирающийся, но довольный гунн, сопровождаемый шлейфом противоречивых запахов, удаляется. К прилавку подплывает бесформенная Горгона. Эта проторчит вечность. Я уже готов упасть на колени:
— Женщина! Дорогая моя! Без трех минут! Я же не успею! Пропустите! Умоляю вас!
— Вам, синякам, только б зенки залить! — завелась мгновенно, будто ждала. Даже змеи на голове проснулись и шевелятся.
21.58.00. Бутовский магазин — восьмое чудо света, торгующее всем: от алкоголя до удобрений, содрогается. Сизиф, по паспорту Сигизмунд Зигфридович, обреченный бесконечно толкать свою «Ладу-Калину» вручную, с грохотом упирает это беспородное чудище в ближайшее дерево и сливает свою скорбь с моей.
— За каким я поехал на машине! — фраза из ежевечернего ритуала вечная, как вселенная.
— Без двух минут, Сизиф! — я мысленно курю с ним последнюю папиросу на двоих перед казнью.
21.58.20. Орел садится на толстую ветку у крыльца магазина, улыбается:
— Без двух минут, Прометей… — перелетает на кассовый аппарат, делает вид, что чистит перья.
21.58.35.
— Женщина! Пожалуйста! У меня без сдачи! — это я снова Горгоне.
— Я тебя сейчас пущу, а ты потом будешь под окнами песни орать до утра! Девушка, мне кефир три и два процента… еще… это… как его…
21.58.50. Время отмеряется ударами сердца. По два в секунду. Быстрее, быстрее, быстрее. Три удара в секунду.
21.58.59. Орел завидует Горгоне, он в состоянии причинять только физические страдания. Почему же я боюсь его больше всего на свете?.. А его ли?.. Он — причина боли, а я помню себя только в связи с болью в печени. Почему?.. если подумать… Я посыпаюсь от того, что болит печень. Иду в магазин за водкой. Если успеваю купить, то выпиваю… и дальше просыпаюсь от боли в печени, а если не успеваю, то прилетает орел, клюет, я теряю сознание… просыпаюсь от боли в печени. И так целую вечность.
* * *
Как-то вечером, примерно тысяч тридцать лет назад, или три… Словом, я проснулся от боли в правом боку и обнаружил себя прикованным к скале. После возлияний, устроенных накануне не то Дионисом, не то Вакхом, я не нашел в памяти ни одного воспоминания. Откуда взялись эти имена, и пил я вчера вообще?
