— Почему — у вас? Тут, в Минске, разве нэт? Слушай, знаю: плахой пакупатель, да?
— Попал пальцем в небо, — отмахнулась хозяйка. — Несите цветы на кухню… Тут не покупатели — соседи косятся: в магазине работает — значит, ворованное авоськами таскает. Ладно, Гоша, хватит о людях… братьях, давайте о себе подумаем. Проходите в зал, я вас с хорошенькой девушкой познакомлю — ученицей моей. С нею вам будет интереснее, чем со мной. — Она подхватили обоих под руки, провела в гостиную.
— Вот, рекомендую: Гоша и Додик. Джигиты с Кавказа.
— Георгий, — протянул руку первый.
— Давид, — улыбнулся второй.
— Надеюсь, скучать не будете, пока я отлучусь на кухню?
— И я оч-чен надеюсь! — задержал руку Веры в своей Додик.
— А что мине прикажешь делат? — игриво вздернул плечами Гоша, вздохнул. — Виходит, скучат…
— А ты — что? — не видишь магнитофон… музыки не видишь, да? — засмеялся Додик.
— Вы действительно братья? — Вера спросила первое, что взбрело в голову.
— Нэмножко, — Гоша опустился в соседнее кресло и, сделав рукой в воздухе резкое движение, пояснил: — Дваюродны.
— Я так и решила, когда увидела вас на Комаровке, в рядах…
— Ги-де? — не понял Гоша, удивленно вытягивая лицо.
— Ну… за прилавком.
— Вах, какая наблюдательная! Всех видит. Ты стыхи не пишешь?
— Почему — стихи?
— Тибе к лицу…
Из кухни, держа поднос с закусками, выплыла хозяйка. Она успела переодеться в ванной, сменив махровый халат на розовый кримпленовый костюм. Давно вышедшая из моды обнова веселенького цвета, плотно облегавшая могучие формы хозяйки, до смешного несерьезно молодила ее.
— Вы на машине, ребятки?
— Нэт, пешком…
— Что, так вот… с цветами, с грузом?
— На соседней стоянке поставили. Сама сказала, что люди каждая мелочь замечают и делают неверный вывад.
— Ах вы, мои разумники! — Зара Антоновна по-матерински ласково потрепала одного и другого по жуковато-черным жестким загривкам.
— Не я — вот он придумал: мало ли кому придет в голову запомнить номер машины… — Вспомнив, что они не одни, Додик повторил знакомый энергичный жест своего напарника. — Ва-а! Савсем не то гаварю… — Он воровато усмехнулся Вере и вопросительно посмотрел на хозяйку.
Зара Антоновна, ни на секунду не растерявшись, покровительственно улыбнулась молодым людям.
— Давид, Вера — моя ученица. Неужели до сих пор ты этого не понял? Ну-ка, тост за знакомство! Как раз по вашей части!
Вера, впервые глотнув «Наполеона», поперхнулась, пролила половину рюмки на кофту и страшно сконфузилась, откашливаясь и закрываясь рукой.
