— В чем?.. Лично для меня в том, чтобы ежедневно приходить к девяти и ничего не делать до пяти.
— Вот даже как. И поэтому вы решили перейти в цех? — Замдиректора задумчиво вертел в руках шариковую ручку, внутри которой — в прозрачном цилиндрике с жидкостью — болтался смешной цветной человечек. — И в каком же качестве решили? В какой, простите, цех?
— В прессовый. Электрокарщиком.
— Почему, если не секрет?
— Не секрет: имею права водителя. Но главное даже не это… Хочу как можно скорее и доскональнее изучить завод.
— Да зачем вам изучать завод? — Что-то похожее на удивление промелькнуло на лице замдиректора.
— Чтобы… не блуждать потом. Я надолго на завод.
— Это неплохо, что надолго. Ну а с учебой как же? С Василевичем вы порываете отношения — он теперь не поможет. — Прищуренный, с лукавинкой, взгляд замдиректора располагал. — Теперь ни за что — знаю его…
— Придется самому, — усмехнулся Сергей. — Решил в политехнический, на вечернее. Занимаюсь на подготовительном отделении…
— Правильное решение. Одобряю. — Василий Потапович снял трубку, набрал номер телефона. — Николай Маратович, Семеняка говорит. Срочно рисуй приказ о переводе… — он заглянул в листок, — Дубровного Сергея Трофимовича в прессовый корпус, электрокарщиком. Что? Никакого нарушения. Будет на своем месте. Кстати, насчет нарушений… Как освободишься — зайдешь ко мне, понял? Все. — Он положил трубку, кивнул Сергею. — Уладили. Считай, рабочего класса прибыло. Это в любом случае неплохо. А на начальника отдела кадров не обижайся — ему тоже достается. Кстати, как у тебя с жильем?
— На днях перешел в общежитие. До этого у сестры жил.
— У сестры? Да вас тут целая династия… Ладно, будь здоров. Передавай привет брату.
Ровно в пятнадцать ноль-ноль, за час до окончания смены, Иван, как ошпаренный, влетел в кабинет заместителя начальника корпуса.
— Яков Лукич! Поручня не будет. Как хотите. — Иван наотмашь рубанул рукой воздух.
— Не молоти — толком говори. Что там у тебя случилось? — Заместитель привычно пошарил в нагрудном кармане френча, надеясь отыскать там расческу (у него в такие минуты, Иван давно отметил, видимо, начинала зудеть лысина), — не нашел, разумеется, и принялся замысловато водить растопыренной пятерней по блестящей, как полированный шифоньер, голове, зачесывая таким манером переспелую, частично остающуюся между пальцев прядь волос от правого уха на лоб. Мероприятие сие, как ни странно, успокаивающе действовало на подчиненных, и заместитель, видимо, зная об этом, частенько пользовался своим приемом.
