– Что за чушь он несет? – пробормотал Тьерро.
Я пожал плечами. Похоже, актер вот-вот совершит большую глупость, и стоит там, где эту глупость учинить слишком легко. Он же знает: как только я вытяну из него сведения, я его повешу. Но почему он выбрал крышу вместо веревки? Кому-то надо подойти и оттащить его. А доверить это дело некому. Я достал пистолет, взвел курок и ступил вперед. Надо занять Накомо разговором, отвлечь от мыслей о глупости. Если он надумает взбрыкнуть, то я не узнаю, на кого он работает и куда делось Око после того, как покинуло его дом.
– Что не так с твоим лицом?
– Все было так, и я теперь понимаю это. У меня просто было мое старое лицо. Но надо мной насмехались в новостных листках, звали старым уродом. Мне надо было сделать хоть что-нибудь. И вот юноша… я сказал, что хочу быть похожим на него. Я не знал, что эта тварь сделает с юношей… а когда узнал, не захотел больше носить это лицо. Но что я мог поделать? А когда я подвел его, он забрал лицо.
Да, когда мы арестовывали его, он выглядел необычно для своих лет. А я ведь должен был увидеть и понять.
– Кто забрал назад? Кто сделал это с тобой? – крикнул я.
Но я уже знал ответ. Только один чертов колдун клеит куски одного человека на другого.
Нет. Невозможно. Это должно быть недоразумение. Ошибка. Потому что невозможно и немыслимо.
Накомо дико и страшно захохотал, затряс плечами.
– Но я посмеюсь последним! – крикнул он. – Я не достанусь никому из вас! Не он, и не ты, и никто из прочих ублюдков больше не унизит меня. Я стану настоящим Лейонаром и паду вместе с башней!
Хотя он нес бессвязную чушь, у меня встали дыбом волосы на загривке. Накомо спятил – но мы-то стояли на огромном куске стекла, а недавно очень громко бухнуло. Накомо безумно захихикал, и сквозь его смех раздалось шипение, будто от разозленного кота.
Зажженный фитиль.
Я сощурился, нацелил оба пистолета и выстрелил. Один – осечка. Искра от кремня не зажгла порох на полке. Но второй грохнул. Пуля угодила в плечо. Я целил не туда, но пистолет на большом расстоянии – штука ненадежная. Хоть мои и сделали на заказ, гораздо больше и мощней обычных, большие пули, много пороха – настоящие убийцы монстров. От удара Накомо развернуло, из дернувшейся руки вылетело и шлепнулось на стекло что-то мокрое и рваное. Маска. Нет, лицо. Настоящее.
Понятно, отчего беднягу приняли за монстра. Вокруг глаз – мокрое живое мясо, на месте щек – подтекающая черная гниль, вокруг челюсти и лба толстые бугры запекшейся крови и гноя. Кровь сочилась из глубоких порезов вокруг лица, из трещин в крошащейся черной корке. Ярко белели зубы безгубого рта, глаза без век налились кровью, дико дергались в такт безумному хохоту. Может, Накомо сошел с ума от боли? С трясущейся челюсти брызгала кровавая жижа.
