— «Перестаньте, перестаньте! Сперва убейте: заставьте уйти[64] потомъ отнимите кита!» кричитъ Айванъ съ берега — «Не буйствуйте съ людишками! Идите, идите сюда!» Они какъ будто глухи. — «Хорошо! — говоритъ, принесите нужное для борьбы!» Работники принесли изъ шатра моржовую шкуру и двѣ моржовыя голени. Разбилъ на острые осколки, въ разостланную шкуру набилъ осколки кости остріемъ вверхъ, воткнулъ полукругомъ; только мѣсто, гдѣ встать, свободно. Натеръ шкуру китовымъ жиромъ. Покончивъ всѣ приготовленія, всталъ на мѣсто… Братья, отталкивая копьями, остались одни у кита; иные попадали въ воду; бывшіе на челнокахъ чуть не утонули и поспѣшили вернуться на берегъ. Стоятъ на китѣ, рѣжутъ китовину. Отрѣзываютъ куски величиной съ моржа, перебрасываютъ прямо на берегъ. — «Идите, идите сюда!» Старшій братъ говоритъ: «Пойду-ка я!» — «Или я!» отвѣчаетъ младшій братъ. Старшій говоритъ: — «Нѣтъ ужъ, я!» Младшій возражаетъ. — «Нѣтъ ужъ, лучше я! Прошу тебя, послушайся! Пусть лучше я! Пусть ты будешь на этотъ разъ вмѣсто старика!»… — «Хорошо! — говоритъ старшій, — но можетъ и не удаться!..» — «Посмотримъ! — говорилъ младшій, — кто знаетъ?» — «Я говорю, быть можетъ, не будешь въ силахъ. Пусть, я посмотрю, ибо ты, какъ ребенокъ!..» А между тѣмъ, они словно близнецы, ибо родились въ одно и то же время. Разница нѣсколько дней. — «Все равно, настаиваетъ младшій, — пусть попробую! Ибо стыжусь отцовского погруженія подъ жиръ… Пусть я! Если ты схватишься съ нимъ, буду бояться вернуться домой…» «А что если скажетъ отецъ: „А этотъ какъ?..“ Пусть лучше я!..» — «Хорошо, хорошо! Я не спорю. Пусть ужъ ты!» Айванъ стоитъ на скользкой шкурѣ, словно вбитый въ землю. — «Эй, вы, пустословные![65]. Торопитесь! Покажите, какіе вы!» Прыгнулъ младшій братъ съ кита далеко на сухой берегъ, какъ будто полетѣлъ на крыльяхъ, попалъ ногами прямо на моржовую шкуру. Какъ будто прильнули къ ней (ноги). Айванъ говоритъ — «Кто? Ты? (начнешь…)» — «Нѣтъ, ты!» — «Пусть ты, если ты отниматель!» — «Ладно, согласенъ!» Всталъ Айванъ недвижно. Схватилъ ча́wчу[66] Айвана. Какъ ни напрягается, какъ ни усиливается, не можетъ, — недвиженъ, какъ пень. Неторопясь, ощупываетъ руками, откуда бы схватить, медленно примѣривается. Наконецъ наставилъ ладонь, какъ топоръ, ударилъ по шеѣ. Голова отскочила, какъ волчокъ, тѣло же стоитъ недвижно. Товарищи Айвана стоятъ вокругъ и смотрятъ. Все же убилъ, упало. Жена Айвана, — увидѣвъ, какъ покатилась голова, убѣжала, не глядя куда. Прыгнулъ обратно къ товарищу на китѣ. Окончивъ, понесли. Ну и ноша же. Принесли, бросили у входа на землю. Шатеръ затрясся отъ вѣтра. — «Кака! — говорилъ отецъ. — Принесли таки!» (ибо понялъ, что убили). Старшій братъ говоритъ — «Да, рукой ребенка…» Отецъ говоритъ: —«Э, э! Зачѣмъ же убили? Вы не привели вѣдь живьемъ! Очевидно, вы еще плохи!..» Старшій говоритъ — «Я вѣдь говорилъ: — пусть лучше я самъ!» Младшій говоритъ: — «Да, но я еще ребячески — неразуменъ!..»
