– Мой мудрый предок разговаривал со мной, – сказал амди. Он никогда не ссылался на своего отца, как на родственника по крови.
– И что же он сказал, о вождь? – спросил шаман тихо, стараясь скрыть в своем голосе иронию.
– Он сказал мне, что мы должны сделать с незнакомцами.
Шаман удивленно кивнул: это было необычным для вождя. Вождь терпеть не мог принимать каких-либо решений, и голоса духов обычно советовали ему выбрать спасительный путь бездействия. Значило ли это, что старик почувствовал в себе уверенность? Или же его отец, легендарный воин… Нет, этого не могло быть, это было маловероятно.
Шаман ждал, что вождь скажет ему, что именно предки посоветовали ему сделать с незнакомцами. Но Амди, казалось, не решался говорить об этом. Он, вероятно, чувствовал, что достиг временного преимущества в соперничестве, которое, как считал шаман, давно уже закончилось. На лице старика ничего нельзя было прочитать, кроме обычного выражения жадности и хитрости.
Человек с тысячью лиц беспокойно заворочался, почти проснулся, почти узнал все свои «Я».
ВПЕРЕД, ПОПЛАВАЕМ В ОБЩЕСТВЕННОМ ПРУДУ БЕССОЗНАНИЯ
– Имя?
– Протей.
– Занятие?
– Изменяющий формы.
– Пол?
– Любой.
Стойкость обеспечивает грандиозный успех. Используйте ассоциации идей, несмотря на боль. Предварительное закрытие – это лишь видимость излечения. Не предвосхищайте событий.
Все движение – это поиск, все ожидание – это неудача, все поиски заканчиваются в самом зародыше. Вся форма неясна с самого первого шва, первый мазок кисти – это завершенная картина. Но это запрещенные знания, поскольку необходимо протанцевать весь танец.
Первое движение – это всегда начало.
Присутствие Мишкина подразумевается его отсутствием. Необходимая Мишкину деталь найдена. Остается лишь найти ее.
