– Пугает следующее: аэрозольные баллончики губительно влияют на атмосферу, уничтожают озон, вызывая всплеск онкологических заболеваний. Только что построенная атомная электростанция в долине Сан-Хоакин производит радиоактивные отходы, которые никуда не денутся в ближайшие полмиллиона лет! Огромные «кадиллаки» и «линкольны» сжигают миллионы тонн бензина. Вот что требует внимания, вот с чем необходимо что-то делать, вот чего нужно бояться. Но люди в истерике бегут прятаться в погреб… из-за какой-то кометы!
– Вы правы, – согласился Рэндолл. – Даже если я не думаю, что это веские причины…
– Неужели? И что же вам кажется неважным? – резко бросила Мэйб с ненавистью.
Она явно намеревалась продолжать атаку.
«Я влип», – решил Харви. Иногда ему хотелось взять свою репортерскую объективность и, скатав поплотнее, засунуть напыщенному корифею журналистики в анатомически неудобное место.
– Послушайте, – произнес он. – Мы до сих пор сжигаем топливо в своих больших и комфортабельных машинах, потому что электромобилям пока не хватает энергии. А получить ее в достаточном количестве нельзя, поскольку воздух уже пропитан дрянью, которую изрыгают нефтеперерабатывающие заводы, а запасы ресурсов на исходе! И проклятые дураки медлят и откладывают пуск атомных электростанций, которые могли бы вывести нас из тупика. – Рэндолл поднялся. – И если я еще хоть раз услышу «аэрозольные баллончики» или «озон», я разыщу вас, где бы вы ни спрятались, и наблюю вам на колени.
– Чего?!
Он, не отвечая, вернулся к администратору.
– Пожалуйста, сообщите Джонни Киму, что Харви Рэндолл уже здесь, – повелительно произнес он.
Девушка с тревогой глянула на него и потянулась к коммуникатору.
За спиной что-то несвязно шипела Мэйб Бишоп – и это доставило журналисту огромное удовольствие.
Спустя минуту он уже поднялся на третий этаж и подошел к двери с интеркомом. Через мгновение раздался гудок.
– Войдите, мистер Рэндолл, – сказал женский голос по интеркому. – Извините за ожидание…
– Все нормально, – ответил он.
За дверью скрывался вытянутый в длину прямоугольный зал: по обеим его сторонам расположились кабинеты чиновников. Из одного вышел мужчина восточного типа, неопределенных лет, что-нибудь между тридцатью и сорока.
– Привет, Харви. Долго девица вас мариновала?
– Недолго. Как поживаете, Джонни?
– Прекрасно. Мэр на совещании, и оно затянулось. Обсуждают проблемы развития города. Может, посидите в кабинете?
– Нет, скоро явится моя команда. Мне надо пообщаться с ребятами.
