— Ничего, можно простые стекла вставить, — утешила его симпатичная плановичка. — Вас, слышала по секрету, собираются выдвигать на начальника бюро? Куда же на такую должность при детской физиономии, простите меня. Носите, Сергей Павлович, привыкайте…
Само рабочее место Неверова теперь находилось на возвышении, к его кабинету вела специальная металлическая лесенка. При желании можно было отодвинуть шелковую занавеску на окне и окинуть взглядом весь цех — прямоугольные массивы станков, разделенные проходами. Увидеть снующий под сводами мостовой кран, слева — новую поточную линию во всей ее необычной для него перспективе, фигурки людей в спецовках и халатах, можно было рассмотреть, прищурившись, и свой станок на четвертом участке.
Мог ли взять батя в толк, что ему хотелось назад? Сережа и не пытался объяснять…
В одном он уверился: отсюда, из застекленной клетушки, перспектива на самом деле менялась. И прожитое в цехе казалось не таким уж ясным.
Сказать это Ивану Семеновичу? Да он засмеет! Ибо ничего не было плохого в его новой жизни — в троллейбусе, полупустом, что вез его к девяти на службу, в портативной счетной машинке дома на комоде (пользовался, если была сверхурочная), в тугом портфеле — теперешнем постоянном спутнике, в шурочкиных очках и даже в ранней полноте от сидячей работы.
Все это, как говаривал Горошек, мелочи жизни.
Нет, разумеется, он слушал заезжих дальневосточников только из любопытства…
Другое дело — Юрка Греков. Юрка действительно готов сорваться куда угодно. Сережа улыбнулся, подумав о Грекове. По натуре он — птица перелетная, ни разу не соблазнили его махнуть в отпуск коллективно, за компанию, куда-нибудь на юг, к морю. Юрка — сам. То автостопом до Байкала добирается, то на байдарках до Карелии. Достанется муженек его будущей супруге! Заработанные деньги тратит Греков в зависимости от того, что в данный момент коллекционирует. Марки блоками закупает, значки. Как-то взялся переплетать книги, сам придумал технологию, достал за хорошую сумму рулон ледерина у «несуна» на химкомбинате. Стал добывать у букинистов старые журналы, выдирать из них романы и формировать толстые тома в шестьсот страниц. Переплетенные в яркий ледерин, тома радовали ребят в общежитии всего несколько часов. Потом бригада взбунтовалась: переплеты издавали острый химический запах, от него щекотало в носу и слезились глаза: «несун» всучил начинающему переплетчику товарный брак. Юра принялся расплетать тома — не выбрасывать же классные романы…
