.
Гизо присутствует на всех заседаниях депутатов, произносит много речей, его дом на улице Виль-Эвек, откуда были слышны ружейные выстрелы, является местом регулярных встреч. В то же время, его нельзя увидеть на баррикадах; более того, он противился всяким контактам с народом.
Призыв Кавеньяка низвергнуть Бурбонов напугал Гизо, как и некоторых других либералов, таких как Казимир Перье, Адольф Тьер и других, еще надеявшихся на компромисс с королем. Они готовы были удовлетвориться отменой ордонансов и отставкой Полиньяка. Им возразил ветеран революции, 73-летний генерал Лафайет, осознавший серьезность момента и настаивавший на том, чтобы поддержать начавшееся восстание и возглавить его.
Жена Гизо, Элиза, оставившая об этих днях воспоминания («Воспоминания мадам Гизо о революции») записала свои впечатления: «Начало восстания. Надежды мало»[99].
На следующий день, 28 июля, Гизо остается дома редактировать протест против королевских ордонансов. Среди депутатов не было единства по поводу дальнейших действий. Тьер, Каррель и Ремюза настаивали на взятии в свои руки руководства восстанием. Гизо высказался против.
Пока парламентская оппозиция пыталась выработать общую программу действий, уличные сражения приобретали все более ожесточенный характер. Часть депутатов, в том числе и Лафайет, в этот день присоединились к восставшим, объехав возведенные на улицах баррикады. Появление Лафайета в рядах восставших породило слух о воссоздании распущенной Карлом X Национальной гвардии, создателем которой в июле 1789 г. был генерал Лафайет. Бывшие национальные гвардейцы стали собираться, формируя роты и батальоны.
В полдень Гизо зачитывает свой проект протеста: депутаты констатировали ситуацию, создавшуюся ордонансами, протестовали против этих мер, рассматривали себя законными избранниками, которым помешали осуществлять их полномочия. Депутаты выражали свою преданность королю. Текст не содержал ни окончательной резолюции, ни средств действия; в нем не говорилось о народном движении. Единственное требование – это отмена ордонансов и смена министерства. Некоторые из присутствующих нашли, что этот проект слишком резок, другие считали, что надо идти дальше и создать Временное правительство. Гизо защищал свою позицию; он полагал, что не следует содействовать народному бунту; депутаты не должны участвовать ни на стороне народа, ни против него. Они являются только посредниками при короле, а не руководителями народного восстания. Всякое неосторожное поведение может скомпрометировать их благие намерения
