А потом «Маму-анархию» никто не услышал, и «Видели ночь», и «Звезду по имени Солнце» тихонечко так — до хрипа, и «Гулять по воде» — не слышно никому? Глухих, бля, однозначно, повезли!
Нет дождя, проплакался. Юра достаёт ещё батл, а Слон — стаканчики (сбылась мечта идиота!). Выпили. Покурили. И затянули «Ой ё». На бис.
И вдруг показалось, что… Да нет, фуфло, глюк просто… Ой-йо-о-о-о! Ой-йо-о-о! Ой-йо-о-о!
А всё-таки не глюк, еле слышно:
— пацаны…
Вроде кричит кто-то:
— пацаны!
Или показалось?
— Шакил!
Оп-па, номер с акробатами. Проняло бодягой, наверное. Меня ж никто в этой глуши не знает. Кроме Юрика, Костика и Слоника. А они меня не зовут, они песню кричат. Душевную. А, может, русалки завлекают? Или «белочка»? А чего голос такой противно знакомый?
— Парни, заткнитесь, пожалуйста, на секунду.
Заткнулись. Слушаю. Уже ближе:
— Пацаны! Шакил! Пацаны!
— А не Кабан ли это? — предполагает Юра.
— Кабан, это ты?! — орёт Костяра.
— Я!!! ПАЦАНЫ!!!
Он возник перед костром — из тьмы соткался — насквозь промокший и такой же счастливый. Слащаво улыбнулся и поведал:
— Слышу: какие-то придурки песни поют. А я иду и подпеваю.
Юра наливает ему водки, чтоб не простудился.
Хрюша глотает, смотрит на свои руки и вопрошает у собравшихся:
— А где мои кроссовки?
Мы виновато переглядываемся — а, действительно, где? — пока Слоник робко не замечает:
— А может, на ногах?
Кабан — ну, ты, Слон, и ляпнул, шо в воду пёрднул! — демонстрирует нижние конечности:
— Я ж их в руках нёс.
— На? — Юрику крайне важно знать, зачем кроссовки носят в руках, а не обувают на пятки. — Это што, новая мода, или куда?
— Шоб не промокли, — терпеливо объясняет Олег.
— Ну и как? Не промокли? — не отстаёт Юрик.
Кабан разводит пустыми руками:
— Не-а, промокли… Дождь сильный.
Юрик удовлетворённо кивает: у прокурора вопросов больше нет.
Олег исчезает во мраке — намерен рыть землю пяточком, но пропажу отыскать. Вскорости возвращается, нашёл. Это есть «Reebon», предмет Хрюшиной гордости с рифлёной подошвой.
Кабан, кстати до сих пор пребывает в блаженной уверенности, что в Америке случайно перепутали «k» на «n». Просто в третью смену делали… Он никогда не слышал о Китае.
Хрюша извлекает мокрые стельки и бережно укладывает на пеньке — поближе к жару. Чтоб просохли. «Reebon» будут сушиться рядом, на предусмотрительно расстеленном носовом платке: не в грязь же такую красоту ставить? Сам Кабан замирает возле кроссовок: только глаза подёргиваются влагой, и пальцы нежно ерошат шнурки.
