— Герман Максимович! — Ирине приходилось говорить все громче, потому что шум в зале усиливался. — Давайте откровенно: что у вас самого с социальным капиталом? Как вашу работу оценивает система ЦАГС?
Она показала свой браслет: тот пульсировал ярким алым светом, и всем присутствующим стало очевидно — Ирине компьютер отсыпал социального капитала с лихвой.
Кошкин криво усмехнулся, огляделся (под потолком пресс-центра, конечно же, крутились маленькие дроны с видеокамерами, передающими запись в ЦАГС) и поднял обе руки вверх, демонстрируя запястья. Браслета на них не было.
* * *
Домой Герман Максимович вернулся поздно. Если не считать неудобных вопросов от настойчивой (но, надо признать, весьма симпатичной) журналистки, день прошел удачно. Очередное испытание его проекта прошло успешно — и он чувствовал приятную усталость после трудового дня.
Домашний робот приветствовал его у входа в квартиру радостным поднятием манипуляторов к потолку. Кошка Нюша, помахивая хвостом, терлась у ног.
— Как дела, Бастиан, все хорошо?
— Все совсем неплохо, господин. Рад видеть вас в добром здравии.
Герман Максимович пристально посмотрел на слугу. Ему не понравились нерешительные интонации в его голосе.
— Как Олечка? Не скучала?
— Оля здорова… У нас сегодня был гость, она немного устала и, кажется, прикорнула в своей комнате…
— Что за гость?
— Папочка, привет! — Из гостиной вышла заспанная Оля. Зевнув, она обняла отца и посмотрела на него снизу вверх долгим задумчивым взглядом. Герман Максимович знал этот взгляд — так дочь смотрела на него, когда чувствовала себя в чем-то виноватой.
— Так что случилось, моя дорогая? — нахмурился Кошкин.
— Ничего особенного, — торопливо ответила Оля и сбивчиво, перескакивая с одного на другое, пересказала события сегодняшнего утра.
— Подожди-ка, — остановил ее отец, — ты хочешь сказать, что это случилось на смотровой площадке? Там, где мы запускали сегодня поезд?
Оля кивнула.
— И это произошло в тот момент, когда включились двигатели?
— Да, сразу после этого.
— Расскажи еще раз, как выглядела эта… дыра в воздухе, или как ты там ее назвала?
— Не знаю, что это было, — пожала плечами Оля, — как будто позади меня возникла такая серая воронка, и из нее потянуло сильным холодом. А я стояла ближе всех к ней — и почувствовала, будто меня утягивает туда со страшной силой. Если бы не Саша, я бы не удержалась на ногах.
Герман Максимович задумчиво смотрел в окно. Там, в вечернем полумраке, мерцал миллионом огней огромный город.
