Кадиш вытянул книжку по психологии. Под ней обнаружилась брошюра, напечатанная на ротаторе, какие-то фразы были вычеркнуты, какие-то вписаны от руки. Кадиш полистал ее. Шутки, политические карикатуры, пара обзоров, еще какая-то левацкая чушь. Последнюю страницу занимали знаменитые цитаты, все на одну тему. Вот за такую штуку вполне можно погореть, за эти студенческие развлечения вне программы.
Кадиш прошел по коридору, проверил прикроватную тумбочку Пато, разбросанные на полу книги. Потом вернулся в гостиную – снова прошерстить полки, проверить, те ли книги он отобрал.
Библию на иврите Кадиш оставил. Забрал с полок «Науку любви»[27] на испанском, «Размышления о еврейском вопросе»[28] и «Майн Кампф» – ее он вообще раньше не видел. Чего ради его сын стал это читать? Задай Кадиш сыну такой вопрос, Пато при желании мог выстроить целую цепочку: от «Палаты номер шесть» к «Вишневому саду», дальше к «Евгению Онегину», следом – к «Герою нашего времени», а от него недалеко и до Вольтера. Одна книга влекла за собой другую. Пато таким образом пытался отыскать свои корни, ведь родовая линия отца вела его в тупик. Пато важно было понять, откуда он взялся. И захоти кто-то обвинить Пато в заговоре, в данном случае найти след было бы несложно.
Поднимать такой шум из-за тринадцати книг! Две ходки, две стопки на полу в ванной, канистра керосина с балкона. Для костра в квартире ванна – самое подходящее место, если, конечно, ты не намереваешься сжечь дом. Вода под рукой, легковоспламеняющихся вещей нет. Кадиш снял с крючка гибкий шланг душа, оставил его болтаться, открыл ставни оконца и, выключив свет, высунулся наружу: вдруг кто-то из соседей вешает белье? Увидит дым, вызовет пожарную команду с полицией? И результат, как случалось со многими его планами (после истории с носом Лилиан он и сам это осознал), будет противоположным желаемому? Кадиш дождался темноты. Чем позднее, тем безопаснее в смысле соседей, но надо провернуть все до прихода Пато и Лилиан. Лилиан в последнее время засиживалась на работе допоздна, а сын опять где-нибудь мутит воду и едва ли явится раньше матери.
Если жечь книжки по одной, дыма будет не больше, чем от подгоревшего ужина. Скандал, правда, разразится страшенный. Но Кадиш знал: он защищает семью, и эта защита будет куда надежнее двери, которую поставила Лилиан. Она не подаст виду, пока Пато будет бушевать, но Кадиш не сомневался: за это она ему многое простит. Ночью она прижмется к нему, обовьет рукой, поцелует в затылок.
