Брук презрительно вскинула брови:
– Уехать? Это единственный выход, которого у меня нет. Так что может, это вам следует подумать и смиренно принять поражение, – если знаете, как это делается.
– Убирайтесь!
Она едва не выпалила «заставь меня», но проглотила слова. Необходимо запретить себе так легко поддаваться гневу! И откуда берется ее готовность постоянно с ним скандалить? Не будь он прикован к постели, она не посмела бы так себя вести. А травы Алфриды быстро поднимут его на ноги. И она полная идиотка, что способствует этому!
Брук так и не ушла из волчьего логова, хотя несколько секунд смотрела на дверь и едва не поддалась искушению убежать. Но, в конце концов, предпочла проигнорировать приказ Доминика. Она подняла один из подносов, расставленных на маленьком обеденном столе, чтобы поднести его к кровати. На нем стояла вазочка с цветами: Марша пыталась загладить вину перед виконтом за то, что задержала его ужин, пока Брук готовилась к вечеру. Он, возможно, и не заметит, какие красивые эти цветы. Когда она ставила поднос на тумбочку у кровати, надо было улыбнуться лорду, но ничего не вышло. Вулфу еще повезло, что она не плюхнула поднос ему на колени.
– Хотите я вас покормлю?
Нужно перестать его дразнить! Недаром он пронзил ее негодующим взглядом. И даже не поблагодарил за то, что поставила поднос поближе к нему и протянула тарелку. Неужели у этого человека вовсе нет никакого воспитания или его безмерная грубость адресована исключительно ей?
Сняв керамическую крышку с тарелки, Брук отнесла ее к обеденному столу, где собиралась спокойно и подальше от него поесть. Она снова делает это: реагирует на его неприязнь и забывает свою решимость заставить его ее полюбить.
Поэтому Брук сняла крышку со своей тарелки и взяла поднос с собой, а сама уселась в кресло у его постели.
Она будет любезной, несмотря ни на что, и покажет, как хорошо ему может быть рядом с ней.
Он не повторил свой приказ убираться. Возможно, слишком проголодался и был занят едой. Марша приготовила запеченную рыбу с острым соусом. Брук нашла ее очень вкусной. На другой половине тарелки лежали свежие овощи. Марша прислала также печенье, маленькие мисочки с маслом и булочки с корицей.
Доминик без труда дотягивался до всего, что хотел. Впрочем, если не считать раны на бедре, никаких других повреждений у него не имелось, а руки были длинными. Вероятно, когда он встанет, она будет смотреть на него снизу вверх. Найдет ли она его тогда еще более устрашающим? Брук искренне желала, чтобы до этого момента они заключили нечто вроде мира.
